Винсент ждал ответа Андре, но тот молчал, пристально глядя в пространство, и в его взгляде читалась только одна мысль.
— Ты мне не отвечаешь? — спросил Винсент. Андре точно проснулся ото сна.
— Что же тебе сказать? Маргарита и ребенок будут спасены. Это все, на что я могу надеяться.
— Ты сделаешь то, что я тебя прошу?
— Да, и клянусь, что свою последующую жизнь я буду работать на тех, которых разорил и погубил.
Винсент взглянул на своего зятя с меньшей ненавистью.
— Нужно побыстрее заканчивать. Здесь можно найти священника.
— Да, но до того мы подготовимся к приходу монаха, за которым отправится Панафье.
— Монаха? — переспросил Андре.
— Ты не можешь понять наших предосторожностей, а это очень просто. Если бы мы это делали в Париже, то не было бы рядом границы, за которой ты можешь спрятаться. Мы бы взяли священника, который, веря в твою смерть, рассказал бы все друзьям. Здесь этого бояться нечего. Мы вдали от всех, и твоя исповедь потеряется в стенах монастыря.
— Вы пошлете за монахом из соседнего монастыря?
— Да, из монастыря траппистов. Шарль уже был в этом монастыре и навел справки. Он сказал, что один из наших друзей умирает от странной болезни и хочет приехать лечиться в Гильон. По всей вероятности, у этого несчастного была в жизни драма. Он спросил — нет ли в соседнем монастыре исповедника, которого он мог бы призвать в случае, если его друг почувствует себя хуже. Тогда он был представлен Дону Калисту, который согласился на его предложение.
— Хорошо. Я загримируюсь, лягу в постель, и вы сможете отправляться в монастырь траппистов.
— Так как ты должен казаться умирающим, то тебе нужно написать письмо.
— Какое письмо?
— Пиши — и поймешь.
Андре послушно взял бумагу и написал под диктовку Винсента: