Хейли, конечно же, очень постаралась замести следы.

Она понимала, что играет с огнем, и со всеми остальными островитянами обошлась не менее сурово. Ей удалось поймать на отдельных припадках предвзятости даже их. При проверке на детекторе лжи Фрэнк уже не смог таить за вскинутыми бровями свою досаду на транс-мужчин. Свое признание он прикрыл рисовкой:

– Квиру нужен хер пацанский, а не фальшь-хер из клитора.

Но когда расшифровали данные с самописца, это все равно и ранило, и обидело. Более-менее все так или иначе показали некоторые отклонения от заявленных принципов. Но небольшие. В основном искренняя терпимость и принятие у Марии, Фрэнка, Бури, Себастьяна, Вероник, Рока, Лето, Каан, Руперта, Флоры, Уинстона и Дакоты ярко и вопиюще контрастировали с совершенно косными бинарными взглядами Джемаймы и Джонатона.

Жестокая каверза Хейли сработала. Рейтинг программы вновь попер вверх. Никаких больше невинных игр гетеро-охоты на поцелуйчики, вместо нее – болезненный эксперимент по обратной маргинализации. Пара, которой теоретически должна была достаться вся власть, оказалась в изгоях, в париях. И, к восторгу Хейли, их совместное отчуждение вынудило их признать, что параметров, по которым они удовлетворяют друг друга, немало (ну, по сути, два: цис-гендерность и гетеросексуальность), и они вступили в традиционный для “Острова любви” процесс “узнавания друг друга поближе”.

Несколько дней подряд общее отношение у телеаудитории было отчетливо на стороне радужной коалиции. Очевидны и неподдельны были обида и огорчение, которые Дж-Дж причинили своей упрямой неспособностью поддержать гендерные решения других людей, и публике это все показалось бездушным и гнетущим. Джонатон, понятно, был немножко вахлаком, но Джемайма разочаровала зрителей по-настоящему. Она же в свое время стала чем-то вроде героини #НеОК, отважной пережившей поцелуй без согласия и жертвой домогательств. А теперь оказалось, что из своего былого испытания она никаких уроков не извлекла. Никакой эмпатии и никакого понимания.

На третьей неделе сезона маятник вроде бы качнулся обратно. Социальная обособленность Дж-Дж начала смотреться грустновато. Одни-одинешеньки на людной вилле. Когда они проходили мимо крепко державшихся вместе маленьких групп, доносились шепотки. Веселые разговоры вымирали, стоило кому-то из этих двоих войти в комнату. Дж-Дж начали ощущать давление и жаться друг к другу, что смотрелось довольно трогательно. Некоторые комментаторы во внешнем мире начали замечать, что, как ни диковато это, люди ЛГБТКИАПК+ теперь обращаются с Дж-Дж так же, как с людьми ЛГБТКИАПК+, по их собственным жалобам, обращались исторически. Некоторые колумнисты со злорадным удовольствием отмечали, что это чистое ханжество: “Куда подевалась терпимость? – вопили они. – Где священный спектр, в котором найдется место всем? Очевидно, некуда в радуге приткнуться этой растерянной и маргинализованной гетеросексуальной паре, чье преступление сводится исключительно к тому, что они исповедуют ценности, привитые им с детства”.