В августе — сентябре Достоевский пишет последнюю (двенадцатую) книгу романа — «Судебная ошибка»: «Остановил рассказ на перерыве пред «Судебными прениями», — сообщает он в письме от 8 сентября. — Остаются речи прокурора и защитника, — и тут надобно дело сделать по возможности лучше, тем более что и адвокат и прокурор представляют у меня отчасти типы нашего современного суда (хотя и. ни с кого лично не списанные) с их нравственностью, либерализмом и воззрением на свою задачу. Этими двумя речами я теперь и занимаюсь, и они, с «приговором», и закончат двенадцатую, и последнюю часть[82] романа…» (там же, стр. 199).

В октябре 1880 года пишется эпилог — «несколько слов о судьбе лиц и совершенно отдельная сцена: похороны Илюши и надгробная речь Алексея Карамазова мальчикам, в которой отчасти отразится смысл всего романа», — как сообщал Достоевский Любимову еще 29 апреля (т а м ж е, стр. 139).

Наконец, в начале ноября, за три месяца до смерти, Достоевский завершает труд своей жизни.

Последние страницы «Братьев Карамазовых» были отправлены в редакцию 8 ноября 1880 года. Эту дату и следует считать датой окончания всего произведения. «Ну вот и кончен роман! Работал его три года, печатал два — знаменательная для меня минута» (т а м ж е, стр. 212).

Одновременно с работой над окончанием романа шла подготовка его отдельного издания, которое вышло в свет в самом начале декабря (с пометой: 1881 год). Появление последней части в журнале («Русский вестник», 1880, ноябрь) почти совпало с выходом отдельного издания.

Роман с первых же публикаций имел большой успех в читательской среде. Уже в мае 1879 года, когда из двенадцати книг романа были опубликованы только четыре, анонимный критик газеты «Голос» писал: «Записки из Мертвого дома» и «Преступление и наказание» полны наблюдений, которых достаточно, чтоб поставить автора наряду с величайшими знатоками наших пороков и заблуждений; но в «Братьях Карамазовых» он занял едва ли не еще высшую ступень. Сколько я ни читал г. Достоевского до сих пор, нигде эта хирургическая сталь, с помощью которой он проникает в распластанные перед ним «субъекты», не казалась мне так остро отточенною, так щегольски обделанною» («Голос», 1879, № 148, 30 мая).

Сам Достоевский считал «Братьев Карамазовых» новым подъемом своего творчества (письмо А. Г. Достоевской к Н. Н. Страхову от 18/30 июля 1883 года, хранящееся в Библиотеке имени В. И. Ленина). По свидетельству жены писателя, сохранившемуся в ее записных тетрадях, он «особенно ценил в «Карамазовых» Великого инквизитора, смерть Зосимы, сцену Дмитрия и Алеши (рассказ о том, как Катерина Ивановна к нему приходила), суд, две речи, исповедь Зосимы, похороны Илюшечки, беседу с бабами, три беседы Ивана со Смердяковым, Черта» («Записные тетради А. Г. Достоевской», Институт русской литературы АН СССР).