Луна, низкая и сияющая, бросила на воду слиток серебра, шоссе света.

Джонсон уставился в ее громадный крапчатый глаз.

– Скажи «сыр», – объявил он. – Как будто апертура широко разошлась, и она сейчас нас щелкнет.

Она склонила голову ему на плечо.

– Какой романтик.

– Нас таких осталось немного.

Повисло молчание, затем она произнесла:

– Почему ты всегда ведешь себя так, будто под наблюдением? Никто за тобой не следит, Уилл. Ты волен делать, что твоей душеньке угодно.

– Кто-нибудь всегда следит.

– Ну, если это «кто-нибудь» должно относиться ко мне, может, у нас с тобой не все ладно.

Он погладил ее по руке.

– У нас все ладно.

– Потому что большинство людей сочло бы мои знаки внимания признаком любви.

Он презрительно фыркнул.

– Большинство людей.

– Прошу тебя, Уилл, не начинай.

– Я никогда не начинаю. Я лишь кончаю.

Она дождалась, когда бурность его слов сдует ветром. После чего спросила:

– Что-то не так?

– Все так.