Из редакционного вреза следовало, что вопрос о заграничной публикации романа Ильфа и Петрова решен. Так что статья Луначарского трансформировалась в установочное – правительственное – мнение.

Это был ответ цензорам. Конкретно – Волину, ставшему в конце июня 1931 года руководителем Главного управления по делам литературы и издательств Народного комиссариата просвещения.

С учетом такого фактора понятно, в силу какой причины именно в августе 1931 года журнальная публикация «Золотого теленка» была прервана. Главный цензор распорядился. А проследить этапы волинской интриги можно по материалам Российского государственного архива социально-политической истории[137].

Июльский номер журнала «30 дней» был подписан к печати до того, как новый главлитовский руководитель приступил к своим обязанностям. Волин запретил публикацию романа с августа.

Конечно, «ответственный редактор» журнала «30 дней» на уровне вышестоящих партийных инстанций мог бы обжаловать главлитовский запрет. Но Соловьев, надо полагать, обсудив проблему с Кольцовым, нашел другое решение.

Соловьев ответил Волину в августовском номере – посредством статьи Луначарского. Это было не менее весомое мнение. Сыграла важную роль и ссылка на уже санкционированное заграничное издание «Золотого теленка».

Можно сказать, что Соловьев послал главлитовского руководителя к Луначарскому. Провел административный маневр, намекнув, с кем бы литератору Волину следовало поспорить в печати.

Журнальную публикацию романа Соловьев продолжил, не дожидаясь отмены главлитовского запрета. Формально имел право самостоятельно принимать такие решения. Вместе с ответственностью за них – в случае ошибки. На то и «ответственный редактор».

Волин тоже провел свой административный маневр, направив 7 декабря 1931 года в Организационное бюро ЦК ВКП (б) обзор периодики. О журнале «30 дней» там сказано: «В ряде номеров печатался “Золотой теленок” Ильфа и Петрова – пасквиль на Советский союз, где банда жуликов совершенно безнаказанно обделывает свои дела. Дальнейшее печатание этого пасквиля было прекращено Главлитом. Редакция ответила на это помещением во всю страницу портретов авторов и возмутительной статьей Луначарского…».

Так что с Луначарским спорить Волин не стал. Нашел другое средство.

Оно было вполне эффективным. И оказало существенное влияние на дальнейшую карьеру руководителя журнала «30 дней», что отмечено Т. М. Горяевой – в монографии, посвященной истории советской политической цензуры[138].

Но Соловьев был «ветераном партии», влиятельные друзья за него заступились. И хоть должность «ответственного редактора» журнала «30 дней» он утратил, вскоре получил аналогичную – в другом издании.