Луначарский отметил, что его цель – не только характеристика первой книги Ильфа и Петрова. Характеризуется дилогия в целом: «Все это я говорю о романе “Двенадцать стульев”, но все это относится с кое-какими переменами и оговорками и к роману “Золотой теленок”».
Вторая книга дилогии, согласно Луначарскому, еще более удачна. Например, сообщалось: «“Золотой теленок” глубже, чем “Двенадцать стульев”. В этом смысле он серьезнее, но он также богат неистощимым количеством курьезных случаев (большей частью записанных в памятную книжку в процессе бродяжничества по лицу нашей страны), богат также и потоками шуток, в самой неожиданной форме высмеивающих все стороны этого мелкотравчатого существования».
Луначарский настаивал по-прежнему, что Ильф и Петров – юмористы. Вот и в «Золотом теленке» соавторы «отпиливают для себя только ту часть жизни, которая является смешной, как бы отрезая именно тот грязный подол одежд революции, о которых я говорил выше. (А это опять чревато все теми же возможностями: принять этот человеческий отрезок за целое и подумать, что мы к его существованию относимся равнодушно и даже радостно)».
Сказанное не противоречило исходной оценке второй книги. Луначарский утверждал: «Но в “Золотом теленке” есть много положительных сторон, которые приводят всю систему романа в большее равновесие, чем это было в “Двенадцати стульях”. Замысел здесь стройнее».
Далее тезис конкретизирован. Луначарский отметил: «К числу положительных сторон романа, увлекающего своей буйной веселостью, беззаботной атмосферой смеха, нужно отнести проявление рядом с обывательщиной некоторых моментов настоящей жизни».
Самое важное Луначарский приберег напоследок. Он декларировал, что привлекательность дилогии обусловлена характером главного героя: «Этот необыкновенно ловкий и смелый, находчивый, по-своему великодушный, обливающий насмешками, афоризмами, парадоксами все вокруг себя плут Бендер кажется единственным подлинным человеком среди этих микроскопических гадов».
Луначарский не случайно выбрал термин – «плут». Таким образом, была определена и жанровая специфика дилогии: «плутовской роман».
Ну а далее – рассуждения о традиции. С выводом, подразумевающим значимость дилогии Ильфа и Петрова: «Огромным явлением был плутовской роман в европейской литературе».
Бендера называли плутом и раньше. Но Луначарский первым сформировал, можно сказать, теоретическую базу такой характеристики. И обосновал главный тезис: