- Предполагаю, ты сильно удивленна, дорогая, - сказал Герман, протирая свои отвратительные ладони. – Ты подкинула мне очень много хлопот, я решил ответить тем же. Надеюсь, ты не сильно огорчилась, что твоего друга больше нет. Не расстраивайся, он в лучшем из миров.

Его слова показались смешными Гоше, потому что тот едва не поперхнулся своим мерзким хохотом. Я медленно прошлась глазами по помещению, ища ещё два бездыханных трупа. Если братья мертвы, я готова уйти с ними. Но их не было.

- Не переживай за парней, Соня, - продолжал Герман. – Они в порядке. Ты же не подумала, что я подниму руку на своих сыновей? Пусть даже не на самых умных. Я отвезу их домой, поверь, они тебя быстро забудут. Я заставлю их забыть. Это будут легче, чем тебе кажется. Я даже поражён, что они воспротивились мне. Вопрос: ради кого? Ради мелкой девицы, у которой в голове кишат одни черти? Признаюсь, я был более чем огорчён…

- Заткнись, - процедила я сквозь зубы, - и сделай то, что задумал. Мне плевать на твои огорчения. Мне плевать на тебя. Просто сделай это и все.

Герман насмешливо откашлялся в кулак.

- Дело в том, что я и так все сделал, - он развёл руками. – Ты всерьёз решила, что сможешь справиться со мной? Ты, неумеха, которая только и может, что плакать и страдать. Как бы ни так. Вы проиграли. Ты хоть раз задумывалась, сколько невинных душ пострадало от твоих рук?

Я сжала челюсти так, что почувствовала боль.

- Это кровь только на твоих руках. Я добьюсь смертной казни для тебя. Обещаю, ты будешь гнить.

- Все немного не так, - он поправил свои седые волосы и посмотрел на ручные часы. Он вел себя настолько непринужденно, что мне было непонятно, как такое уродство может держать земля.