— Интересуюсь! Есть люди, которые смогут ее воплотить…

— Вот как? А почему же… — Я посмотрел на часы, — почему же тогда вы не ждете меня у памятника Пушкину с желтым портфелем в руках?

— Наверно, по той же причине, что вы…

— Как сказать.

— Но к делу.

— К делу: сколько дадите?

И тут у нас завязался торг. Этот Олег оказался прожорливой тварью: он торговался, как таксист — так, словно речь шла о жизни и смерти всего человечества или, по крайности, только его глупой жизни. Собакевич! Я, само собой, тоже старался не уступить:

— Что я вам, спички что ли продаю?

— Да и у меня ведь деньги не казенные.

— То–то и оно, что к казенным денежкам подбираетесь.

— Нет, люди добрые, вы посмотрите на него! — ягненок.

В конце концов мы остановились на смехотворно малой, с моей точки зрения, цифре — тридцать тысяч рублей, — да и то только потому, что она привлекла меня своей брутально–символической откровенностью. Мы сторговались, и я получил задаток — триста рублей, который Олег тут же и вынул из своего желтого портфеля… Не много, но что мне, читатель, терять? — в нынешних условиях, когда каждую секунду так и ждешь какой–нибудь каверзы от Бенедиктова, мне как раз могут весьма пригодиться карманные — триста рублей всего! — деньги. До того дня, когда мы с Олегом обменяемся товаром, я ведь могу и не дожить, а пока… Впрочем, через несколько дней мой покупщик (мы договорились) должен был зайти ко мне со всеми деньгами, чтобы ознакомиться с алгоритмом обогащения и забрать патент на него.

— Марина Стефанна, айда в ресторан — денежки появились, — крикнул я на кухню.

— Идите–ка лучше сюда, — отозвалась она, — мне здесь одной скучно.

Мы вошли, стали пить чай с бутербродами, болтать о каких–то пустяках, ибо при Олеге (который ведь вполне мог оказаться агентом Бенедиктова) говорить о цели моего прихода сюда мне никак не представлялось возможным. Не представлялось даже случая разузнать что–нибудь о той фотографии, которую я сунул в карман. Наконец, потеряв терпение, я вынул эту карточку и напрямик спросил:

— Сколько же вам здесь лет, Марина Стефанна? прекрасная фотография.

— Что это? — спросила она, отрываясь от своего чая, и добавила, усмехнувшись: — мошенник!

— Ну зачем вы так?.. и какое это может иметь значение?.. между старыми друзьями… поднял на полу. Такая фотография…

Олег наклонился, посмотрел и рассмеялся:

— Да, интересная фотография…