Хирдманы слонялись по базарам – поглядеть на верблюдов, лошадей и ишаков, на товары – ковры, ткани, медную, бронзовую и глиняную посуду. Много посуды ввозили из Греческого царства: глаза разбегались от изобилия кувшинов, чаш, мисок и блюд из белой расписной глины, с прозрачной, зеленой или желтой поливой. В амфорах красноватой глины привозили вино и оливковое масло. В обратном направлении везли добываемое в окрестностях Самкрая «земляное масло». Здесь этой довольно вонючей черной жидкостью заправляли глиняные светильники, опуская в нее фитилек. Запечатанную в высокие узкогорлые кувшины с ручкой, ее грузили на корабли для вывоза в Царьград, и за этим делом наблюдал особый греческий чин.
Хазарские кувшины обликом напоминали стройную красавицу с тонкой талией, что горделиво уперла руку в крутое бедро. Хватало и самих красавиц, что носили эти кувшины и амфоры на плечах, с синими, серыми, голубыми, черными стеклянными браслетами на тонких запястьях – хазарок, гречанок, булгарок-бохмиток, укутанных в покрывала по самые глаза, ясынь. Но и приставать к девкам Хельги запретил тоже: шум и драка с местными, хоть и входили в число любимых развлечений русов в торговых городах, решительно не вязались с его замыслами.
– Потерпи, Торбен, – говорил он своему давнему товарищу, который чуть шею не вывихнул, глядя вслед одной гречанке. –
– Вот эта будет моя! Смотри, запомни!
Слоняясь по городу, однажды наткнулись на христианский храм. Христову веру в Самкрай принесли греки, бежавшие сюда лет полтораста-двести назад, когда при василевсах Льве и Константине противники почитания икон боролись с их поклонниками. Греки, наследники прежних владельцев этого края, составляли в городе чуть ли не половину населения. Самкрай издавна был столицей епархии, и здесь имелся свой епископ.
Каждый день к русам являлся кто-то из троих жидинов: привозил с рынка припасы на день, свежую воду, проверял сохранность товара, спрашивал, все ли хорошо. Двое других тем временем ходили по домам и лавкам купцов, к которым имели письма от Рафаила, отыскивая покупателя. Обиталища купцов-жидинов можно было узнать по присутствию мезузы – прикрепленному справа от входа куску пергамента с речениями из Торы. Богатые их дома были выстроенные целиком из камня, с мощными плитами в основании углов; перед ними, на мощеных двориках, дымили печи для готовки и особые обмазанные изнутри глиной ямы, где пекли хлеб. В доме имелось помещение с печью и ямами-хранилищами, где занимались своими делами женщины и челядь, а хозяева принимали гостей в более просторном помещении, с глиняным полом, устланном коврами или кошмами, с двумя глинобитными скамьями вдоль стен, обложенными камнем и покрытыми тоже коврами либо шкурами. Прежде чем усадить, гостям предлагали омыть руки в облицованной камнем яме-водостоке, потом подавали угощение – свежие пшеничные лепешки, сыр, вино.