– Но хотя муж у жены бывает только один, – с совершенно невозмутимым лицом продолжил Мистина, – у доблестного человека бывает много соратников и союзников в славных делах. Наша война не окончена, и не позднее следующего лета мы вновь поведем наши дружины на Греческое царство. Мы соберем еще более крупные силы. Минувшим летом мы прошли всю Вифинию, были на Греческом море и Пропонтиде, а в следующий раз осадим сам Царьград и получим выкуп не меньший, чем получил наш прославленный родич Олег Вещий. И всякий, кто не трус, раздобудет там хоть десять дев, прекрасных, как лик самой луны.

– Для вашего рода ведь в этом нет ничего нового, – опять добавил Боян. – И десяти лет не прошло, как воины крыла Явдиертим под началом твоего славного предшественника, князя Джурмая, прошли всю Фракию и достигли стен Царьграда. Тогда, я слышал, Джурмай получил неплохие дары?

– Он тогда заключил мир с Романом, – неспешно кивнул Ильбуга. – На тридцать лет.

– Порой люди принимают обязательства на более долгий срок, чем им суждено прожить. Боги ведь уже призвали Джурмая из земного мира? – напомнил Мистина. – А у тебя самого разве есть договор о мире с Романом?

– Такого договора у меня нет. – Ильбуга еще раз воззрился из-под тяжелых морщинистых век на дары из греческой добычи, что лежали на ковре между ним и русами.

– Значит, ты и не нарушишь слова, если пойдешь за добычей вместе с нами! – сказал Ингвар. – Мы двинем свое войско по воде на судах, а ты – по берегу на конях. Наши родичи болгары, – он оглянулся на Бояна, и тот кивнул, – не станут чинить нам препятствий. Баты Калимир, ныне мой шурин, владеет Несебром и береговой полосой в южной части Болгарского царства, а баты Боян – в северной, в Подунавье. Роман не успеет и опомниться, как все мы будем у стен Царьграда! А уж там, поверь мне, найдется довольно сокровищ, чтобы каждый из наших воинов уехал домой в шелковом кафтане и золотом поясе! Могу тебе в том поклясться щитами нашими и оружием!

– Чтобы дать согласие на это, я должен быть уверен, что мой брат Едигар пойдет в этот поход – на лучшем своем скакуне возглавит бесстрашных своих батыров, метких в стрельбе и красноречивых в беседе.

При этом взгляд Ильбуги не отрывался от разложенных даров, но Мистина был уверен: внимание печенега приковано к нему. Ведь от его имени посланцы передали Ильбуге, что будет сделано с его братом, если вождь колена Явдиертим развяжет войну, вздумает напасть на Протолчу или иные южные владения Ингвара или попытается повторить осенний налет. Ни конем, ни женщиной ему тогда уж не владеть…