Через какое-то время он встал, обошел костер и сел рядом с Ингваром. Едва ли тот сейчас услышит кого другого. Мистина заварил эту кашу, ему и расхлебывать. И все это он затеял не для того, чтобы погубить князя и дружину в бесполезной распре.

Ингвар вскинул на него глаза, но ничего не сказал.

– Послушай меня… – начал Мистина и, повернув голову, взглянул в лицо побратиму: – Опомнился немного?

– Жма его возьми… – буркнул Ингвар, но теперь и взгляд его, и голос были его собственные, а не берсерка в боевом безумии.

Слепящее и глушащее потрясение прошло, и теперь он отчетливо ощущал свою боль, унижение и ожидание самых тяжких последствий.

– Что мы сейчас делаем? – неспешно начал Мистина. – Едем в Ликостому. Берем у Бояна коней. Захочет он их дать, не захочет – неважно. Сколько их у него может быть, в Ликостоме? Самое большее – сотни две. Сажаем паробков верхом. Твоих и моих. Они хотя бы умеют в седле держаться. Может, Боян сколько-то даст… Нет, Бояновых перебили, значит, Самодар, боярин тамошний. Даст, положим, еще сотню. И мы с тремя сотнями поедем догонять Ильбугу… У него люди в седле родились, и кони у них есть заводные. У нас нет. Догоним?

Ингвар покосился на него, но промолчал. Он понимал, что в словах побратима есть здравый смысл, но сейчас это ничего не решало.

– Ну а даже если и догоним, – продолжал Мистина, – вошеедов шесть тысяч. Перестреляют нас, как зайцев, с седла не сходя.

Ингвар молчал. Перед его глазами разворачивалось все то, что побратим описал. Никак иначе оно быть и не могло.

– Да пусть… постреляют… – прохрипел он наконец. – Чем я… с таким позором… домой ворочусь. Жену… почти из рук… мало что не из шатра… какой-то вошеед вонючий… и ведь я знал…

– Что ты знал? – Мистина поднял брови.

У него упало сердце; будто невидимая петля захлестнула горло. И в этот миг он отчетливо понял: страшно не погибнуть, страшно оказаться предателем в глазах побратима.

– Что он ее хочет, жма! – Ингвар ударил кулаком по песку. – Пять раз поясом обмотался! Пять верблюдов, йотуна мать! – передразнил он, вспомнив рассказ Ильбуги о давнем сватовстве Едигара. – Йотун им в рот и его верблюдам тоже! Как я мог ее из рук выпустить, пока они поблизости были!

– У нас был союз!

– Они сочли, что я нарушил слово и разорвал союз. И разорвали его сами. Взяли то, чего хотели. Ох, как этот клюй надо мной смеется… – с ненавистью протянул Ингвар и помотал головой.

На ум лезли видения: что сейчас происходит между его женой и Едигаром, давая тому право над ним смеяться… От этого хотелось вонзить себе в горло собственный скрам.