– Правда твоя – не нашего ума дело.

Судя по разговорам, рассказ был принят желательным образом, и Сверкер приободрился. Он понимал, что не сможет воевать одновременно с внуками Ульва волховецкого, с женщинами собственной семьи и с исконными смолянскими родами. С мелкими неприятелями нужно было помириться, дабы всей мощью обрушиться на главного врага. Поэтому Сверкер продолжал искать подходы к Ведоме, взывая к ее родовой чести, и пошел навстречу Озеричам.

Под всеми этими взглядами у Ведомы кусок не пошел бы в горло, но Сверкер настаивал, чтобы она и Прияна побольше ели: люди должны видеть своими глазами, что обе княжьи дочери способны есть пищу живых. Прияну не надо было уговаривать. Девочка, одетая в ромейское платье голубого шелка, впервые за много дней – а ей заключение в полутьме избы показалось еще более долгим, – выпущенная на люди, была возбуждена, весела и охотно хватала то одно, то другое с многочисленных расписных блюд. Ведома же усилием воли принуждала себя время от времени класть что-то в рот.

И чем дальше шел пир, тем тяжелее становилось у нее на сердце. Видя веселые, возбужденные близостью чудес лица, она понимала: отец ее переиграл.

– Э, а нельзя ли нам того… – доносилось среди гула голосов, – брата моего меньшого… такой хороший парень был, на пятнадцатом году помер… а такой бы молодец из него вышел славный!

– А за него кто пойдет в Навь три года служить? Ты, что ли?

– Не встречала ли княжна там в Закрадье батюшку нашего? Может, он передал чего? Может, у него там в чем нужда?

– Да, и сынка моего, Красинюшку! Может, встречала, княжна? Не передал ли он хоть поклона?

Все верили, что Ведома побывала на том свете. Отрицать, настаивать, что она прожила эти три месяца куда ближе и у нее есть обычный земной муж, теперь казалось нелепым.

– Не говорили ли старики там, как нам здесь жить-то будет? Не будет ли с Киевом войны?

– Войны не будет! – заверил Сверкер, расслышав этот вопрос. – А если и будет, то деды наказали нам всем крепче держаться друг за друга и ни в чем не уступать чужакам. И если муж моей дочери остался там, где она еще долго не сможет его увидеть, я постараюсь подобрать ей другого – более подходящего, чем прежний.

– И это кто ж такой будет?

Это сказал Краян. Все посмотрели на него, а он на миг смешался: и сам не ожидал, что вырвется такой вопрос. Но в словах «более подходящий» ему послышалось презрение к прежнему мужу Ведомы – а ведь он хорошо знал, что это за человек.

Ведома вспыхнула: невидимый огонь пробежал по жилам до самых корней волос. Она почувствовала, как у нее запылало лицо, и низко наклонила голову.