И тем не менее все ее существо в эти дни сосредоточилось на ожидании встречи. Увидеть Равдана, поймать его взгляд, услышать его голос, убедиться, что она не придумала его, как Сверкер придумал ее замужество в Закрадье, – иного счастья ей уже и не надо. Потому что – куда уж больше?

Для Приянки Ведома соорудила одежду из белой козьей шкуры, сделала ей личину с маленькими, задорно торчащими рожками. Все это очень нравилось девочке, и та с визгом носилась по избе в личине, не в силах дотерпеть до праздника, и бодала всех, кто подворачивался. Досталось и Сверкеру, когда тот за пару дней до Корочуна зашел к жене, но тот был в хорошем настроении и только хохотал, уворачиваясь.

– Посмотри, что у нас! – с гордостью сказала ему Ведома, указывая на ларь, где были разложены их «наряды». – Вот это – мое! – Она показала на черную козью шкуру и такую же личину с рогами.

К шкуре был пришит белый длинный хвост, сделанный из какой-то другой козы, а рога увиты красными лентами с бубенчиками.

– Вот это – Норимы! – Она предъявила вывернутый бурый кожух из овчины, к нему личину из куска кожи с прорезанными отверстиями для глаз и рта, большой серый платок и толстую соломенную косу.

Вайша собиралась гулять ночью солоноворота в облике рогатой старухи с огромным носом на личине, больше похожим на клюв, а Милуша – старика с бородой из пакли и горбом больше головы. Князь остался доволен: смеялся и хвалил, но Ведома заметила, каким пристальным взглядом он окинул именно ее наряд.

И вот настало утро – самое позднее в году. Все еще спали, в избе было не топлено, поэтому холодно, но душно. Сидя в темноте возле отволоченного оконца и жадно вдыхая свежий холодный воздух, Ведома снова и снова, в сотый раз вспоминала день ровно полгода назад – Купалии. Самый длинный день в году показался ей коротким – пока венки плели, пока круги водили и песни пели, пока она «русалку» плясала… А потом приходило воспоминание, от которого у нее и сейчас замирало сердце, – как она в первый раз заметила Равдана. И как потом увидела его на поляне среди ветвей – он шел к ней, будто завороженный, сам не замечая, как делает шаг за шагом…

Как она хотела знать, что и сейчас он так же делает один шаг за другим, приближаясь к ней из этой безграничной тьмы! Ей было жарко и холодно разом: восторг заливал сердце при мысли, что они увидятся уже сегодня, и невыносимая тоска от страха, что он может не прийти. Мало ли почему… она ведь совсем не знает, что с ним сейчас, где он, как? Нужно было дождаться, пока рассветет, а потом опять стемнеет. Самый короткий день в году показался Ведоме самым долгим, и она лишь с трудом принуждала себя держаться как обычно.