– Нам нужны люди, чтобы оборонять Свинель-городец, – продолжал Эллиди. – Нас слишком мало, и если ты нам не поможешь, то в нем вот-вот водворятся Мистина и Ингвар.

– Так у вас с Ингваром – война? – почти в ужасе воскликнул отец.

Конечно, Володислав вчера и сегодня утром успел помянуть о смерти Свенгельда и наших сложностях из-за этого. Но отец не ждал, что дело уже дошло до сражений. Как и мы сами.

– Беззаконно напал? – повторил Володислав. – Но как вы столкнулись?

– Мы встали за Иржой, напротив него через реку. Мистина уехал говорить с ним. А потом Ингвар напал на наш стан. Мистина и его люди так и не вернулись. Но я видел его: он спокойно стоял на опушке и смотрел, как нас избивают. Он жив и не в плену. Он просто перешел к Ингвару!

– А до этого он был за вас? – с удивлением спросил отец.

Уж он-то знал, как сильна связь Ингвара и Мистины. И на что Мистина готов ради побратима.

– Мы держали его за горло! – со злобой ответил Эллиди. – И он подчинился нам!

«Гвездобор переправил их в надежное место…» Я закрыла лицо руками. Меня раздирало желание плакать и смеяться, и я прилагала все силы, чтобы не закричать и не убежать отсюда – тогда я бы не узнала, чем все кончится. Они держали Мистину за горло, пока его семья была в их руках. Но древляне украли у них добычу. Волк вырвался, и путы перерезали те самые люди, что хотели владеть им. Этот странный союз – киевского воеводы, Свенгельдовой дружины и древлян – развалился, разрушенный последними. И под обломками погибли люди Свенгельда.

А Ингвар с Мистиной и правда явились уже на другой день после этой вести – бок о бок, как и полагается побратимам. Они спокойно заняли Свинель-городец, откуда уже бежали те, кто отказался принимать власть новых хозяев. Но все имущество и семьи погибших остались. С собой Мистина привел еще десяток бывших отцовых отроков – раненых и сдавшихся. Они уже поклялись ему в верности и стали его людьми.

Свенгельдовой дружины, столько лет державшей в своей власти Деревлянь, больше не было. Была дружина Мистины Свенельдича. И он остался в Свинель-городце, в то время как Ингвар тронулся обычным путем по Ужу, собирая свою дань.

Мой отец с Ингваром не виделся. Он понял, что сейчас надеяться на военную помощь не стоит: Ингвар сначала должен разобраться в своих делах. И предпочел не раздражать его встречей, которой тот, уж конечно, не обрадуется.

Но мне с возвращением отца стало легче. Когда-то нас разлучило то, что он потерял киевский стол, зато потеря им моравского стола вновь свела нас. Я знала, что среди всех эти сложностей он едва ли может помочь, но от близости родного человека у меня впервые за много дней стало веселей на сердце.