– Нет! – вскричал центурион, проклиная ее. – Ты изменой своей погубила сорок тысяч наших братьев… Мы должны припомнить тебе все твои злодеяния, должны сделать твою агонию еще более ужасной – этим мы умилостивим их неотомщенные тени.

Эвтибида склонила голову на грудь, и, если бы не слышалось прерывистое дыхание, можно было бы подумать, что она умерла.

В эту минуту появились, тяжело дыша, все пятьдесят гладиаторов, преследовавших каппадокийцев. Они привели с собой Эрцидана; он был ранен стрелой в бедро, упал и был взят в плен. Аскубару удалось убежать.

Каппадокиец рассказал все, что знал, и тогда гладиаторы поняли, как все произошло.

– Что случилось? – раздался женский голос.

Это была Мирца, как обычно в своем военном одеянии. В сопровождении Цетуль она шла в храм Геркулеса.

– Стрелы, которые проклятая Эвтибида предназначала тебе, благодаря счастливому вмешательству какого-то бога, может быть, Геркулеса, поразили ее самое, – ответил центурион, давая Мирце дорогу, чтобы она могла войти в круг гладиаторов.

Услышав голос Мирцы, Эвтибида подняла голову и вперила свой угасающий, полный ненависти и отчаяния взор в глаза девушки. Губы ее судорожно искривились; казалось, она хотела произнести что-то. Растопырив пальцы, гречанка протянула руки к сестре Спартака, как бы желая схватить ее… Последним усилием она рванулась вперед, затем, испустив предсмертный стон, сомкнула веки; голова ее упала на ствол дерева. Недвижимая и бездыханная, Эвтибида свалилась на землю…

– На этот раз в сеть попался сам птицелов! – воскликнул центурион и предложил Мирце и остальным товарищам следовать за ним.

Все в молчании удалились, оставив на дороге труп презренной предательницы.

Глава двадцать вторая. Последние сражения. Прорыв при Брадане. Смерть

Глава двадцать вторая. Последние сражения. Прорыв при Брадане. Смерть

В тот момент, когда Эвтибида, поплатившись за свои преступления, умирала на глазах у Мирцы возле дороги, ведущей от Темесы к храму Геркулеса Оливария, в порт прибыло судно, с которым Граник послал Спартаку вести о себе.

Узнав о высадке Граника на берегах Бруттия, фракиец долго обдумывал, как ему поступить. Наконец, обратившись к Арториксу, он сказал:

– Ну что ж, поскольку Граник с пятнадцатью тысячами воинов находится у Никотеры, перевезем туда морем все остальное наше войско и будем воевать с еще большей энергией.

Он отослал судно в то место, где находилась флотилия, с приказом возвратиться на следующую ночь в Темесу.

За неделю Спартак перевез ночами все свое войско в Никотеру. Каждую ночь, за исключением последней, когда он погрузился сам вместе с кавалерией, четыре легиона по его приказу делали вылазки, чтобы отвлечь внимание римлян и внушить им мысль, что гладиаторы никуда не собираются уходить.