Она резко свернула налево – сердце у нее колотилось, легкие горели. Сзади послышалось шумное сопенье, тяжелый топот. Она побежала вперед, зигзагами, продираясь сквозь лабиринты кустов, петляя, виляя, сворачивая то в одну, то в другую сторону, когда упиралась в тупик, она бежала незнакомыми садами, перелезала через заборы, сваливалась на лужайки и дворики, расчерченные каменными плитами, мчалась мимо качелей, столбов с бельевыми веревками, грилей для барбекю, мимо младенца в манеже, который уставился на нее округлившимися от ужаса глазами и с размаху шлепнулся на попу. Еще дальше – и сидевший на веранде безобразный старик с бульдожьей мордой привскочил с кресла и заорал: “А ну пошла вон!”, когда Гарриет с облегчением (наконец-то ей встретился взрослый!) слегка притормозила, чтобы перевести дух.

Его окрик был как пощечина, Гарриет хоть и испугалась, но от неожиданности все равно замерла на миг, заморгала удивленно, глядя в налитые кровью и пышущие злобой глаза, на веснушчатый, морщинистый и пухлый кулак, которым он на нее замахнулся.

– Я тебе говорю! – орал он. – Пошла вон отсюда!

Гарриет кинулась наутек. Она знала, кто живет на этой улице (Райты, Мотли, мистер и миссис Прайс), но знала их только в лицо, и никак не могла, задыхаясь, вбежать к кому-нибудь из них во двор и начать барабанить в дверь. Ну почему она позволила им загнать себя сюда, в незнакомые ей места? Думай, думай, твердила она себе. Перед тем как натолкнуться на того старика, который на нее кулаком замахнулся, она пробегала мимо накрытого полиэтиленовыми чехлами “шевроле эль камино”, рядом с которым стояли банки с краской – вот уж где можно было бы отлично спрятаться.

Она спряталась за газовым баллоном и, согнувшись, уперев руки в колени, хватала ртом воздух. Оторвалась? Нет – с новой силой заистерил, загавкал эрдель, сидевший в конуре в самом конце квартала, он тоже кидался на забор, когда она пробегала мимо.

Она развернулась и, не разбирая дороги, помчалась дальше. Она с треском продралась сквозь кусты бирючины и чуть не рухнула прямо на ошарашенного Честера – он, стоя на коленях, возился со шлангом от поливалки, который торчал из засыпанной компостом цветочной клумбы.

Он вскинул руки, будто защищаясь от взрыва.

– Осторожнее! – Честер где только не подрабатывал, но Гарриет не знала, что и здесь тоже. – Ты чего ж это…

– Где здесь можно спрятаться?

– Спрятаться? Нельзя тут играть, – он сглотнул, помахал перепачканной рукой. – Давай-ка. Брысь отсюда.

Гарриет перепуганно огляделась: стеклянная кормушка для колибри, застекленная веранда, безупречно чистый стол для пикника. На другой стороне двора вместо забора – заросли остролиста, да через задний двор не убежишь – там плотно насажены розовые кусты.