Наконец, отдохнув немного, Бет встала с кровати, надела джинсы с белой футболкой и отдернула тяжелую штору на окне. С восьмого этажа открывался вид на площадь, где пересекалось несколько бульваров; время от времени мелькали машины, внося оживление на пустой проезжей части, а за бульварами зеленел парк, густо засаженный деревьями. Бет все-таки решила прогуляться.
Но надевая носки и туфли, она задумалась о Дюамеле, против которого ей предстояло играть белыми на следующее утро. Она знала всего лишь две его партии, и обе были опубликованы много лет назад. В журналах, которые она привезла с собой, должны быть поновее – надо их разобрать. Кроме того, особый интерес представляла партия, которую Дюамель утром доигрывал с Лученко, когда Бет уже уходила из зрительного зала. Все сегодняшние партии напечатают и раздадут участникам турнира вечером, на официальном ужине в ресторане отеля. Лучше ограничиться разминкой в номере – приседания заменят прогулку, а в парк она сходит в другой раз.
* * *
Ужин не просто нагонял скуку – бесил до невозможности. Бет сидела на одном конце стола с Дюамелем, Фленту и Хельстрёмом; советские шахматисты с женами – на другом. Рядом с Борговым, занимавшим место во главе стола, была женщина, которую Бет уже видела с ним в зоопарке Мехико. Русские гроссмейстеры смеялись, пили много чая и бурно жестикулировали; супруги взирали на них с обожанием и помалкивали. Даже Лаев, который утром за игрой казался замкнутым и вялым, сейчас искрил энергией. Все они подчеркнуто не обращали внимания на иностранных гостей. Бет попыталась было завести беседу с Фленту, но он плохо говорил по-английски, а от его натянутой улыбки, не сходившей с лица, ей делалось не по себе. Оставив попытки наладить общение, она сосредоточилась на еде и постаралась отрешиться от гомона, не стихавшего на другом конце стола.
После ужина директор турнира раздал распечатанные записи партий, сыгранных за день. Бет принялась их изучать, поднимаясь на лифте в номер, и начала с партии Боргова. Две другие окончились вничью, но Боргов свою выиграл – решительно и бесповоротно.
* * *
На следующее утро водитель отвез ее к зрительному залу, где проходил турнир, другой дорогой, и теперь Бет увидела большую толпу на улице перед зданием; некоторые люди укрывались темными зонтиками от утренней мороси. Водитель высадил ее у бокового входа, как и в прошлый раз. Там тоже собрались поклонники – наверное, два десятка человек, – и, пока она шла к подъезду, горячо ей рукоплескали. Кто-то выкрикнул: