Сколько ночей я провел без сна, гоняя в голове мысли о такой ужасной, изломанной, прекрасной судьбе и страстно желая попасть в Америку хотя бы только ради этого.
Через пару недель после того, как мы с Шивой повстречали у бара Циге, я столкнулся у ворот Миссии со стажеркой. Деваться было некуда. Встречи с ней всегда тревожили.
Вокруг нее вилась целая стайка юных стажерок. В таких ситуациях она подчеркнуто не обращала на меня внимания. А тут улыбнулась, покраснела и, пропустив вперед своих подопечных, подошла ко мне.
— Спасибо за ночь. Надеюсь, крови ты не испугался. Ты удивлен? Я ждала тебя все эти годы. И дождалась.
Ее тело коснулось моего.
— Когда ты придешь опять? Я буду считать дни.
Она заторопилась вдогонку за своими ученицами, каждая клеточка ее тела пританцовывала, словно сам, Чак Берри с гитарой в руках сопровождал ее. Обернувшись, она сказала через плечо, достаточно громко, чтобы весь белый свет услышал:
— В следующий раз не убегай так сразу, ладно?
Я понесся домой. Последнее время, особенно на уик-энд, Шива гулял сам по себе, а я не придавал этому значения. Я и представить себе не мог, на что он способен.
Шива, Генет и Хема сидели за обеденным столом, Розина подавала. Гхош мыл руки.
Я затащил Шиву к нам в комнату.
— Она думает, что это был я! (И зачем я ему рассказал про танцы со стажеркой?) Почему ты не спросил меня? Я бы тебе запретил! То есть запрещаю! Что ты ей сказал? Притворился, что ты — это я?
Мой гнев озадачил Шиву.
— Нет. Я был я. Я всего-навсего постучался к ней. Ничего не говорил. Она все сама сделала.
— Господи! Ты потерял невинность, как и она?
— С ней у меня было в первый раз. А откуда такая уверенность насчет нее, а, старший братец?
Меня как под дых саданули. Шива никогда не разговаривал со мной таким тоном, он показался мне издевательским, мерзким. Я лишился языка. А он как ни в чем не бывало продолжал:
— Для меня это не первый опыт. Я каждое воскресенье хожу на Пьяццу.
— Что? И сколько раз ты уже?..