Бритт-Мари осталась в комнате ожидания. Совсем одна. Даже какаду унесли. Если бы она сейчас встала и ушла, никто бы этого не заметил. Кажется, именно об этом она сейчас и подумала. Бритт-Мари смахнула со стола что-то невидимое, поправила складку на юбке, встала и ушла.

Ворс закрыл глаза. Морда у него была такая, будто он улыбался. Слышал ли он Эльсу в этот момент? Чувствовал ли, как огромные слезы капают на его шерсть? Тяжело отпустить того, кого любишь. Особенно если тебе почти восемь и приходится привыкать, что все, кого ты любишь, рано или поздно уходят.

— Не умирай. Слышишь, не умирай, я с тобой. Ты мой друг. Настоящий друг не может просто взять и умереть, понимаешь? Друзья не умирают, — шептала Эльса, пытаясь убедить скорее себя, а не ворса.

Похоже, ворс это понимал. Он пытался высушить ее слезы своим теплым дыханием. Эльса лежала рядом на краю кушетки, как лежала вместе с бабушкой в ту ночь, когда та не вернулась назад из Миамаса.

Эльса останется здесь навсегда. А гриффиндорский шарф будет навсегда похоронен в шерсти ворса.

Ворс дышал все медленнее, сердце под черной шерстью билось все реже. За спиной у Эльсы послышался голос женщины-полицейского. Зеленые глаза стояли в дверях и смотрели на зверя и девочку. Эльса обернулась. В зеленых глазах было сочувствие человека, который не любит говорить о смерти.

— Нам придется забрать твоего друга в участок, — сказали глаза.

Эльса поняла, что речь идет о Волчьем Сердце.

— Вы не имеете права сажать его в тюрьму! Это была самозащита! — зарычала Эльса, так что все тяжелые капли скорби, собравшиеся на губах, разлетелись по комнате, как тайфун.

Зеленые глаза покачали головой:

— Нет, Эльса. Это было не так. Он защищал не себя.

Зеленые глаза попятились к двери. Они с нарочитой растерянностью взглянули на часы, словно вдруг вспомнили о том, что прямо сейчас должны быть совсем в другом месте. И надо же, вот совпадение, тот, кого строго-настрого приказали срочно доставить в участок, в этот самый момент как раз оказался без стражи, так что теперь мог поговорить с ребенком, который провожал ворса в последний путь. Бывает же такое.

Зеленые глаза исчезли за дверью. На пороге стоял Волчье Сердце. Эльса вскочила с кушетки и обняла его, не думая о том, будет ли он купаться в антибактериальном геле, когда вернется домой.

— Ворс не умрет! Скажи ему, чтобы не умирал! — шептала Эльса.

Волчье Сердце едва дышал, неуверенно растопырив в воздухе руки, словно ему на футболку плеснули ядовитую жидкость. Эльса вспомнила, что его куртка так и лежит у них дома.