Хелена была рада вернуться в свою комнату, оказаться в привычной обстановке, среди милых сердцу вещей. Проснулась она поздно – Людвика уже не было, родителей тоже, так что квартира оказалась в полном ее распоряжении.

Во второй половине дня Хелена отправилась в приемную комиссию, надеясь узнать новости, но секретарь сказал, что ее, скорее всего, вызовут не раньше сентября. Выходя, она столкнулась с подругой Верой – они не виделись около года, – и та рассказала, что будет работать вторым ассистентом режиссера на первом полнометражном фильме выпускника киношколы, съемки начнутся в конце июля в Словакии. Вера пообещала познакомить Хелену с первым ассистентом, набиравшим команду, и она с восторгом согласилась.

Рабочий день у Людвика был ненормированный, но это его не смущало. Он брался за любое задание, которое поручал ему завред, мог часами слушать скучные дебаты на съезде или конференции, брал интервью у героического железнодорожника из глубинки, изучал преимущества производственной гимнастики, часами писал статьи (они всегда получались слишком длинными), а потом два дня бездельничал. Ему приходилось непросто, ведь он каждый день сталкивался в редакции с Магдой. Он радовался, что видит ее (не видеть было бы хуже), она рассказывала новости о Петре, которые его совсем не волновали, но он изображал интерес, чтобы подольше побыть с ней наедине. Мужу Магды становилось то лучше, то хуже, врачи никак не могли определиться с диагнозом. Однажды Людвик сказал, что его смерть освободит их, они смогут жить вместе и он будет заботиться о детях. Магда была шокирована его словами. По вечерам он провожал ее до больницы и отправлялся домой, но накануне решил подождать, она вышла через час, увидела его и разрыдалась. Людвик не знал, что делать.

– Как бы ты поступила на моем месте? – спросил он у Хелены.

– Она всю жизнь будет чувствовать себя виноватой, если уйдет от него сейчас. Наберись терпения и держись во что бы то ни стало.

– Говорят, испытания идут на пользу любви.

– Говорят…

Хелена встретилась с первым помощником режиссера, и тот спросил – снисходительно, но вполне миролюбиво, – почему она хочет работать в кино.

– Во-первых, потому, что буду занята день и ночь, а во-вторых… разве есть на свете занятие интересней?

Он ее взял. Денег пообещал немного, но сказал, что на съемках будут выдавать суточные на гостиницу и питание. Хелена надеялась, что работа поможет ей не думать о Рамоне. Она занималась раскадровкой и маркировкой, и ее босс говорил себе, что у него никогда не было ассистентки красивей и усердней.