— Вы расстались десять лет назад. Как ты можешь в это верить?

— Я бы предпочел перевернуть страницу, но человек не властен над своими чувствами. Не мы решаем, любить или забыть. Мысли о Милене не покидают меня. Я думаю о ней днем, думаю ночью, когда просыпаюсь и не могу заснуть. Я влюблен, как в первый день. Можно устать от женщины, возжелать другую, но это будет не любовь, а страсть. Истинная любовь интеллектуальна. Она живет в мозгу. Бывают дни, когда я думаю, что лучше бы мне забыть Милену. Жаки, принеси мне сто второй.

Леонид помнил все ходы сотен шахматных партий, что делало его очень сильным игроком и опасным противником. Он не забыл ни одной, даже самой мелкой, детали своего романа с Миленой. Исключительная память Леонида была предметом всеобщего восхищения и зависти, но она же делала его несчастнейшим из смертных. Ему жилось бы куда легче, будь он как все: хорошо, когда человек помнит несколько шахматных партий и только светлые мгновения любовной истории. Все боятся потерять память. Память — источник наших бед, счастье человека — в способности забывать. Память — худший враг счастья. Счастливые люди забывают. Тягостная история отношений с Миленой стала причиной того, что Леонид был единственным парижским таксистом, который отказывался возить пассажиров в аэропорт Орли, хотя это было очень выгодно. Прошло десять лет, но он стоял насмерть. Словно боялся встретить там призрак утраченной любви.

21

21

Для полного счастья нашему семейству Невезученских не хватало только репатриантов — и они появились. Даже мастер неожиданных поворотов интриги Эжен Сю не смог бы сочинить такую череду неприятных сюрпризов. Он наверняка сказал бы, что ничья судьба не может вобрать в себя такого количества бед. В Париж из Алжира прибыли Делоне. Морис, Луиза, кузены Тома́ и Франсуа с чемоданами, спаниелем Тоби, «черноногим» акцентом и неизбывной горечью в душе. Они бросили за морем тридцать два дома, торговлю, машины, мебель и солнце.

— Мы до самого конца верили, что все обойдется. Надеялись на чудо. Потом началось паническое бегство. Люди дрались за место на палубе. Мы остались без ничего. Они все у нас отняли, — объяснял убитый горем Морис.

— Там ты был богат, здесь ты беден. На твоем месте я бы остался там, — отвечал папа.

Несколько лет назад дедушка Филипп разделил наследство между дочерью и сыном. Мама получила квартиру и семейное предприятие. Дядя Морис вложил свои деньги в недвижимость в центре Алжира и Орана и взял заем на десять лет под личные гарантии. Теперь он обанкротился, и платить стало нечем.