— Я бы не стал скрывать, мама.

— А ты, Жюльетта?

— Мы не видели Франка, клянусь тебе.

Мама бросила на отца недобрый взгляд:

— Раз так, тебе придется объясниться. Ты меня знаешь, Поль, я никогда не отступаюсь. Это тебе с рук не сойдет, уж ты мне поверь!

* * *

Папа надел пиджак и ушел. Утром, когда мы встали, его не было. Больше разговор о бонах Казначейства не заходил. Я так и не узнал, на что пошли деньги, и мог только предполагать, что такова была цена спасения Франка.

* * *

Мама заявила, что никакие партизаны не заставят ее изменить распорядок нашей жизни. Все обычаи и планы останутся в силе. Мы поедем в отпуск в Перро-Гирек в августе, как делаем каждый год. Я много раз звонил Сесиль, но так и не дозвонился. Я пошел к ней домой, и консьержка сообщила, что Сесиль не возвращалась и она не знает, куда уехала девушка.

* * *

В тот момент, когда мы сносили вещи вниз, явился жандарм и сообщил, что папу вызывают в префектуру. Два инспектора снова и снова задавали ему одни и те же вопросы. Почему он вернулся во Францию? Почему не отправился в Танжер? Ваш сын в Марокко? Дипломатичным папа быть не умел и заявил, что «имеет в виду» и их самих, и всю французскую армию. Его продержали двое суток, и нам пришлось отложить отъезд.

На следующий день после приезда в Бретань папа заявил, что ему нужно работать и он возвращается в Париж. Мы целый месяц мокли под дождем и мерзли под ледяным шквалистым ветром. Из-за непогоды нельзя было ни купаться, ни загорать, ни даже гулять по «тропе таможенников», не рискуя свернуть шею. Мы смотрели в окно на дождь. Играли в «Монополию». В шахматы алжирские Делоне играть не умели. Они обожали покупать дома и отели. Я неоднократно и безуспешно звонил Сесиль.

Вернулся папа и увез нас в Париж раньше обычного. Школьные документы кузенов сгорели во время пожара в лицее Бюжо, и им пришлось держать экзамен в лицей Генриха IV. Они провалились, — должно быть, акцент сослужил им дурную службу. Я не отказал себе в удовольствии съязвить на этот счет и сбить с них спесь. Дедушка Филипп попытался подключить свои связи, но у него ничего не вышло. Луиза решила записать сыновей в лицей Станисласа — у этого учебного заведения была превосходная репутация, — но у Мориса не хватило денег. В лицеях Монтеня и Бюффона кузены тоже не прошли испытания и в результате оказались в Шарлемане, куда репатриантов брали без экзаменов.

Пятнадцатого сентября позвонила Сесиль. Мы не разговаривали ровно два месяца.

— Ну наконец-то! Я заходил к тебе. Консьержка не сказала?

— Нам нужно увидеться, Мишель.