Письмо было от нашего семейного адвоката мэтра Фурнье. Я обнаружил его, перебирая конверты, оставленные почтальоном на коврике консьержей. Меня застукали за курением, я ждал гневного письма из лицея и вдруг заметил этот конверт. Мэтр не в первый раз писал маме на домашний адрес, и не знаю почему, я вдруг решил прочесть именно это письмо. Возможно, из-за царившей в доме тишины. Уже несколько месяцев атмосфера в доме была застывшей, словно никаких проблем вовсе не существовало. Мама часто повторяла естественным, хорошо поставленным голосом, подкрепляя свои слова сияющей победительной улыбкой:

— Все в порядке, дорогой. Ничего не происходит. Не волнуйся.

Папа звонил по воскресеньям, вечером, и мы с Жюльеттой по очереди с ним говорили. Мама сидела в кресле и читала «Пари матч».

— Как дела в лицее?

— Нормально.

— Рад это слышать.

— А у тебя что?

— Все очень непросто. Работаю как зверь.

В первое время я всегда спрашивал, какая погода в Бар-ле-Дюке, он отвечал: «Замерзаем» или «Льет как из ведра». Наши беседы длились несколько минут; прощаясь, он всегда говорил: «Целую тебя, дорогой мой. До следующей недели».

В Париже папа бывал нечасто. Приезжал ненадолго, встречался с поставщиками и возвращался последним поездом, чтобы не тратиться на гостиницу. Он назначал мне встречу в бистро — и опаздывал на час. Как-то раз мы вообще не увиделись, потому что ждали друг друга в разных кафе на площади Республики. Я всегда провожал его на метро до Восточного вокзала. Он долго надеялся, что у них с мамой еще есть шанс спасти брак, говорил: «Когда у мужа и жены нелады, лучше на время расстаться, успокоиться, подвести итоги, взглянуть на ситуацию под другим углом».

— Брак как погода, понимаешь? После грозы небо всегда становится синим.

Учитывая результат, эта теория себя не оправдала.

Однажды у меня появилось странное и какое-то неприятное чувство. Папа прибежал на встречу с опозданием, он запыхался и все время ворчал, ругал «чертовы парижские пробки», вонь от выхлопных газов и грязь на улицах.

— Безумие какое-то! Не понимаю, как я мог так долго выносить этот город. Здесь совершенно нечем дышать.

Я смотрел на него — и не узнавал.

* * *

Когда я прочел злосчастное письмо, кровь застыла у меня в жилах. Захотелось вернуться и высказать маме все, что я о ней думаю. Нужно было предупредить папу о готовящемся против него заговоре, чтобы он успел выработать стратегию защиты. Мне удалось дозвониться в магазин.

— Возникла одна проблема, папа. Мы должны немедленно увидеться.

— Скажи, в чем дело.

— Не по телефону. Дело слишком серьезное.