– Да она, поди, несколько дней не мылась, – хмыкает один из дядьев.

Несколько – это сколько? Ну, дней шесть или около того.

В новостях сообщают, что это некая Элис, студентка университета, известная феминистка: тут дядья фыркают. “Кто бы сомневался”, – бросает один, и все дружно кивают – понятно же, что он имеет в виду.

6

Бар на первом этаже гостиницы “Конрад Хилтон” называется “Хеймаркет”, и это совпадение кажется неслучайным минимум одному из двух секретных агентов, который сидит за стойкой и попивает безалкогольный коктейль.

– Ну помнишь, был такой митинг на Хеймаркет[43]? – говорит агент А. – Его еще называют “расстрелом на Хеймаркет”. Не помнишь?

Агент Б., чей подбородок нависает над стаканом содовой воды, в которой, к его досаде, нет ни капли бурбона, на все вопросы лишь качает головой.

– Не-а, – отвечает он. – Не помню.

– В Чикаго, в тысяча восемьсот восемьдесят каком-то году. Не помнишь? Рабочие вышли на демонстрацию на площадь Хеймаркет. Ну ты чего, это же историческое событие.

– Я думал, площадь Хеймаркет в Бостоне.

– Здесь тоже есть. Она где-то в двух кварталах к северо-востоку от нас.

– И чего же они требовали? – спрашивает Б.

– Восьмичасовой рабочий день.

– Ха, я бы от такого не отказался.

А. встряхивает бокал, и бармен подливает ему коктейля. Когда А. не при исполнении, это его любимый напиток: простой сироп, лимонный сок и розовая вода. Ее не так-то просто найти, но в баре “Хеймаркет” выбор что надо.

– Ну там, в общем, вышло так, – рассказывает А., – рабочие организовали демонстрацию, шествия, пикеты, потом появилась полиция, напала на них, и кто-то бросил бомбу.

– Жертвы были?

– Несколько.

– Кто бросил бомбу?

– Неизвестно.