От Хамфри по-прежнему воняет. Горничная говорит, что ванная комната готова. Слава богу. Душ ему нужен сейчас не для того, чтобы мыться, а чтобы облегчить боль.

10

Фэй провела в камере почти девять часов, когда появился призрак.

Она стоит на коленях, молитвенно сложив руки, лицом к дальней стене, по которой мелькают тени, и просит Бога о помощи. Обещает сделать все, все что угодно. Пожалуйста, умоляет Фэй, раскачиваясь из стороны в сторону, все, что ты хочешь. Она молится, пока у нее не начинает кружиться голова, она просит тело дать ей поспать, но, закрыв глаза, чувствует себя, точно дрожащая от ярости натянутая гитарная струна. И в таком вот промежуточном состоянии, когда от усталости валишься с ног, но от волнения не можешь заснуть, ей является призрак. Фэй открывает глаза, чувствует чье-то присутствие, оглядывается и замечает у дальней стены в тусклом синем уличном свете это создание.

Он похож на гнома. Или на маленького тролля. Вообще-то он как две капли воды похож на статуэтку домового, которую много лет назад подарил ей отец. Ниссе. Маленький, толстенький, ростом с метр, не более, косматый, с седой бородой, толстый, со свирепым, как у дикаря, лицом. Стоит у стены, скрестив руки и ноги, и, приподняв брови, скептически смотрит на Фэй, словно призрак – она, а не он.

В другое время она бы до смерти перепугалась, но сейчас у нее просто-напросто нет на это сил.

Я сплю, говорит Фэй.

Так просыпайся, отвечает домовой.

Фэй пытается проснуться. Она знает: если хочешь побыстрее проснуться, нужно понять, что ты спишь. Это всегда ее раздражало: сон хорош тогда лишь, когда знаешь, что это сон. Тогда можно действовать, не думая о последствиях. Лишь во сне она могла ни о чем не беспокоиться.

Ну что? – спрашивает призрак.

Ты ненастоящий, отвечает Фэй, хотя ей вовсе не кажется, что это сон.

Домовой пожимает плечами.

Ты всю ночь умоляла о помощи, а когда помощник наконец пришел, ты его оскорбляешь. В этом вся ты.

Это галлюцинация, говорит Фэй. Из-за тех таблеток.

Слушай, если я тут не нужен, если ты контролируешь ситуацию, тогда удачи. В мире полно людей, которым до зарезу нужна моя помощь. – Он тычет коротким толстеньким пальцем в окно, указывает на улицу за его спиной. – Прислушайся к ним, – говорит домовой, и в ту же секунду просторный подвал вдруг наполняет какофония звуков, нестройные голоса перебивают друг друга, умоляют о помощи, просят защиты, голоса юнцов и стариков, женщин и мужчин, словно комната, словно радиовышка, ловит сигналы сразу на всех частотах, и Фэй слышит, как студенты просят защиты от копов, копы просят защиты от студентов, священники молят о мире, кандидаты в президенты просят сил, снайперы надеются, что не придется спускать курок, бойцы Национальной гвардии косятся на штыки и молят о храбрости, и все обещают взамен на безопасность то, что могут дать: клянутся чаще ходить в церковь, исправиться, позвонить родителям или детям, чаще писать письма, жертвовать на благотворительность, быть добрее к чужим, не совершать плохих поступков, бросить курить, бросить пить, быть хорошим мужем или женой, целая симфония благих намерений, которые люди осуществят, если их пощадят в этот жуткий день.