Руб оживился, сообразив, что речь о Тоби Робак.

– Можно с вами?

– Нет, – ответил Салли. – Ты женат. Тебе нельзя.

– Он тоже женат. – Руб указал на Питера.

– Не так счастливо, как ты.

Руб насупился:

– Я ни разу не говорил, что счастлив.

– Твоя правда, – согласился Салли. – Мне сказала об этом Бутси. Точнее, она сказала вот что: “Пусть только вякнет, что несчастлив”.

– Я был бы счастлив, если бы она выглядела как Тоби, – ответил Руб.

– Ладно, – произнес Салли. – Иди домой, пока Бутси не заметила, что тебя нет, и не обвинила в этом меня. На меня и так уже злится куча женщин.

Руб обиделся, что от него пытаются отделаться. Меньше всего ему хотелось возвращаться домой к Бутси, тем более что тогда он не увидит жену Карла. Вдобавок на капоте машины оставались три банки пива. Руб мысленно подсчитал, что одна перепадет ему, только если он не допустит, чтобы его прогнали, пока Салли с Питером не откроют по второй банке пива. День выдался такой славный, они с Салли были вдвоем, как в старые добрые времена, когда Рубу еще не надо было его ни с кем делить. Но он стерпел бы эту несправедливость, если бы у него обманом не отобрали еще и пиво.

– Можно хотя бы пива взять? – спросил он.

– Почему ты спрашиваешь об этом меня? – удивился Салли.

Потому что спрашивать Питера Руб не хотел, вот почему, хотя и видел, что Питер выкрутил банку из пластмассового кольца.

– Босс ты, а не он, – пояснил Руб, как всегда желая лишь показать преданность Салли, и хотел бы, чтобы друг в кои-то веки ответил ему тем же.

– Не я же купил пиво, – возразил Салли. – Да и ты все равно никогда меня не слушаешься. Даже домой не уходишь, когда я говорю.

– Держи, Санчо. – Питер бросил Рубу банку пива.

Руб ухватил и банку, и ненавистное прозвище, и в это мгновение от несправедливости и непереносимого разочарования к горлу его подступил ком, так что пиво, которого он так боялся лишиться, не полезло бы в горло. Руб развернулся, швырнул банку и выбил стекло на втором этаже. Внутри дома залаял и тут же затих Распутин.

– Я ухожу, – только и выдавил Руб.

Он не сумел бы ничего добавить, даже случись рядом классная Тоби Робак и предложи она в обмен на подробное объяснение посидеть у него на лице. Даже если бы она была голая и совала ему сотенные купюры. В эти два слова, “я ухожу”, Руб вложил всю душу; произнеся их, он повернулся спиной и зашагал прочь.