– Иисусе Христе. – Джоко побагровел, захлопнул дверь и сказал, уже из-за двери: – Тебе разве не говорили, что для того, чтобы облегчиться, необязательно полностью снимать штаны?

– Не уходи, – ответил Салли двери. – Мне надо с тобой поговорить.

Салли натянул второй носок, потом брюки – от того же костюма, что и пиджак. Химчистка, одна из двух в Бате, была рядом с магазином, где он купил носки, и Салли уговорил Уэрфа на всякий случай зайти.

– Вон они. – Салли указал на свои брюки, он узнал их в первой же партии вещей, которые со скрипом проехали мимо них по конвейеру под потолком.

– Невероятно, – пробормотал Уэрф.

Взглянув на дату в квитанции, девица не поверила своим глазам.

– Восемьдесят второй? – уточнила она. – Вы сдали их два года назад?

– Только не говорите, что брюки еще не готовы, – предупредил Салли. – Они нужны мне сейчас.

Джоко стоял у двери, когда Салли вышел из туалета и демонстративно застегнул ширинку.

– Я думал, ты еще сидишь, – сказал Джоко.

– Я и сидел, – согласился Салли. – Но меня отпустили на три часа. Раз уж я гробоносец.

Джоко фыркнул:

– Обожаю маленькие городки. Когда суд?

– Завтра, – ответил Салли.

– Разве я не говорил тебе, чтобы ты был осторожнее с этим копом? – спросил Джоко.

– Не помню. Говорил?

У Джоко булькнуло в горле.

– Что ты скажешь судье?

– Скажу, что был в состоянии аффекта, – сообщил Салли. – Мы заявим, что от твоих пилюль у меня поехала крыша.

Кровь отхлынула от лица Джоко.