– Он сидел ровно там, где сейчас сидишь ты, и пил виски.

– А дальше ты мне скажешь, что с ним была жена и пила “Сингапурский слинг”[56].

– Помнишь Дуэйна, того парнишку, который у них работал? Рыжий такой? Все время в носу ковырял?

Помню, ответил Салли.

– Очистил кассу и смылся, – сообщил Уэрф. – Гарольд вроде как собирался объявить его в розыск, но не хватило духу.

– По-моему, с ними это случается уже раз в пятый, – заметил Салли.

Уэрф кивнул:

– Не меньше. Ты никогда не замечал, что люди все время делают одно и то же?

– Ты не нас имеешь в виду?

– Нет. Я говорил о других людях, – пояснил Уэрф. – Мы-то с тобой, черт побери, полны сюрпризов.

Вообще-то Салли сегодня пришел к выводу, что сюрпризов полны едва ли не все люди. Месяц назад они с Уэрфом сошлись на том, что и люди, и события предсказуемы до зевоты. Но с тех пор, как сегодня утром Салли вышел из каталажки, его не оставляло странное ощущение, будто все изменилось и законы бытия, пока его не было, каким-то образом оказались ниспровергнуты. И даже тот факт, что ему наконец улыбнулась удача, лишь усиливал отчасти таинственное чувство, будто место, куда он вернулся, ему незнакомо. Все выглядит как и прежде, но ощущается совершенно иначе. Чем еще объяснить, что он заблудился по дороге к Рубу и Бутси? Чем еще объяснить странный разговор с Джоко – тот после этого даже не вернулся в бар, а незаметно юркнул за дверь? Как бы Салли ни вымотался, он пришел в “Лошадь” с одной-единственной целью: в надежде закончить день хоть с каким-то подобием нормы, поругаться с Малышом, того-этого с Уэрфом, восстановить равновесие, развеять ощущение растерянности, от которого голова кругом.

И вот Уэрф – как всегда, с мутным взглядом, самый предсказуемый человек на свете – изучал его с непривычной серьезностью; перед Уэрфом лежали пятьсот долларов, которые дал ему Салли. Со стороны казалось, будто Уэрф собирается этого-того, хотя друг присоединился к нему в расчете на того-этого.

– Что? – наконец спросил Салли. – Даже ругаться не будешь?

– Нет, – пообещал Уэрф. – Но попрошу тебя об одолжении.

– Окей, – согласился Салли. – Только если это не надо делать сегодня.

Уэрф взглянул на свои наручные часы.

– Сегодня вряд ли, – серьезно ответил он. – Но я хочу, чтобы ты это сделал – когда бы то ни было.

– Говори уже, – поторопил его Салли. – Как я могу согласиться или не согласиться, если ты не сказал мне, в чем дело?

– Я просто хочу, чтобы ты понял: я говорю совершенно серьезно. Я знаю, ты считаешь меня мягкотелым, и обычно ты прав, но сейчас я хочу, чтобы ты дал мне слово, и если нет, мы с тобой раздружимся.