– Ты только что сама сказала, что знала.

– Я убеждала себя, что это не может быть правдой. Заставила себя поверить, что это неправда.

– Неведение – блаженство.

– Так и есть, девонька, и не позволяй никому себе рассказывать, что это не так. Правда тебя освободит? Да не смеши меня.

В глубине коридора послышалось движение – отодвигали стулья, мужчины вставали.

Джейси чувствовала, как в глазах у нее набухают горячие слезы, но плакать отказывалась. Вместо этого она произнесла:

– Знаешь что, Вив? Никогда не думала, что скажу такое, но я хочу быть, как ты. Эгоисткой. Хочу срать на всех, кроме самой себя. Уметь делать такое, что умеешь ты, и никогда не страдать от последствий.

– Ты считаешь, я не страдаю?

– Может, и страдаешь, но недостаточно.

Они услышали, как открылась дверь и мужчины вышли в коридор.

– Твой черед, девонька. – Теперь мать улыбалась.

И вдруг Джейси поняла то, что до сих пор ускользало от нее, хотя она годами смотрела на это в упор.

– Господи, – произнесла она. – Ты его тоже ненавидишь, правда?

– Тебе никогда не узнать, насколько сильно.

– Бумагу и ручку возьмешь?

– Это необязательно.

В прихожей открылась парадная дверь, захлопнулась, и шаги Дональда стали приближаться к ним. Она назвала матери комбинацию замка.

Той же ночью она проснулась во тьме своей детской спальни – от знания, что во сне кое-что решила: она покончит с собой. Решение ощущалось как важное – и в то же время, как ни странно, разочаровывало. В материной аптечке навалом снотворного, и она не сумела придумать ни единой причины, чтобы его не принять. Накануне вечером смотрела новости, видела, как вспыхивают джунгли Вьетнама и Камбоджи, и знала, что в них дотла сгорают мальчишки, ее ровесники. Вопреки здравому смыслу в это пламя всего через несколько недель направится Мики, а к следующему году за ним может последовать и Линкольн. Оба они там умрут, она была в этом уверена. Смерть повсюду, она всеобща, вульгарный анекдот. Если можно умереть, выпив стакан воды, как это сделал ее отец, в чем смысл жить? Вообще-то, сонно думала Джейси, почему бы не сделать это и прямо сейчас. Ничто не удержит ее от того, чтобы встать с кровати, пройти по коридору и взять пузырек с пилюлями. Легко. Налить в большой стакан воды и просто начать их глотать – проделать как раз то, чего больше не мог ее отец, и тем самым достичь симметричного результата. В этом будут и красота, и справедливость, разве нет? Бедный ее отец. С разбитым сердцем вручил он ей дар своего отсутствия. А теперь, когда его нет и ничто больше не сможет ему повредить, она станет отсутствующей и сама. Такова была ее последняя мысль, перед тем как соскользнуть в тяжкий черный сон.