Но мисс Селия нынче неразговорчива. Глаза тоскливые. И не улыбается больше всему подряд. Показывает пальцем за окно:

– Думаю посадить несколько розовых кустов. Вдоль заднего забора.

– Когда же они зацветут?

– Весной увидим.

То, что она планирует будущее, – добрый знак. Я так полагаю, человек, который собирается сбежать, не станет сажать цветы.

Остаток дня мисс Селия возится в саду, в разговоры не вступает.

Следующим утром, когда я вхожу в кухню, мисс Селия сидит за столом, раскрыв газету, но смотрит за окно, на мимозу. Дождь идет, холодно.

– Доброе утро, мисс Селия.

– Привет, Минни.

Она не поднимается из-за стола, сидит, разглядывает дерево, вертит в пальцах ручку. Дождь припускает сильнее.

– Что хотите сегодня на ланч? У нас есть ростбиф и остатки пирога с цыпленком…

Залезаю в холодильник. Я должна что-то решить с Лероем, сказать ему. Либо ты прекращаешь колотить меня, либо я ухожу. И детей с собой не заберу. Это неправда, про детей, но должно его напугать.

– Я ничего не хочу.

Мисс Селия решительно встает, сбрасывает с ноги красную туфельку на высоком каблуке, потом другую. Потягивается, не отводя взгляда от окна. Прощелкивает суставами на пальцах. И выходит через заднюю дверь.

Слежу за ней в окошко и вижу, что в руках у нее топор. Я немножко нервничаю, потому что никому не понравится вид сумасшедшей бабы с топором. Она взмахивает им. Пробный удар.

Леди, на этот раз вы окончательно рехнулись. Дождь поливает мисс Селию, но ей и дела нет. Начинает рубить дерево. Листья сыплются ей на голову, застревают в волосах.

Ставлю блюдо с ростбифом на стол и наблюдаю – надеюсь, из этого ничего дурного не выйдет. Губы у нее сжаты в куриную гузку, дождь заливает глаза. Она, кажется, и не устает вовсе, а, наоборот, с каждым ударом колотит все сильнее и сильнее.

– Мисс Селия, ступайте в дом, дождь, – зову я. – Пускай мистер Джонни этим займется, когда придет домой.