В ноябре зарядили дожди. Альберт постепенно начал самостоятельно ходить. От Виктора по-прежнему не поступало никаких известий. А Мориц так и сидел в своей темной будке, когда публика потешалась над Бастером Китоном, смеялась над Лорелом с Харди и братьями Маркс.

Двадцать первого, когда Мими зажигала первые ханукальные свечи, Ясмина привычно навестила Морица с корзиной еды. Мориц в это время заканчивал заряжать в проектор первую бобину основного фильма. Ясмина внезапно вскрикнула, осела на пол и скорчилась.

– Я вызову врача! – перепугался Мориц.

– Нет. Бегите к моему отцу! – простонала она.

Мориц медлил.

– Скорее! Он отвезет меня в больницу!

– Ждите здесь.

Первая бобина будет крутиться двадцать пять минут, к тому времени он обернется. Эта мысль билась у него в голове, когда он выскочил из кинотеатра, пробежал мимо озадаченной кассирши, под декабрьский дождь, на проспект де Картаж, где машины уже включили фары, свернул на неосвещенную рю де ля Пост. Запыхавшийся, вымокший до нитки, он заколотил в дверь дома Сарфати. Мими и Альберт уже сидели за накрытым столом, поджидая дочь. Мими открыла дверь, увидела лицо Морица и сразу все поняла.

– Альберт! Быстро!

Альберт растерянно встал и опрокинул подсвечник. Беспокойный дух был заключен в тело, подчинявшееся ему лишь частично. Альберт уже мог ходить сам, но правая сторона тела оставалась малоподвижной – от плеча до кончиков пальцев на ноге. Ногу он подволакивал, рукой мог немного двигать, но не было в ней ни прежней силы, ни точности. Не потрудившись надеть пальто, он левой рукой взял ключ от машины.

– Где она? – спросил Альберт, не предлагая Морицу поехать с ним.

Мими тайком подала знак, чтобы Мориц присоединился к ним.

– Садитесь вперед, Мори́с! – сказала она, пробежала под дождем к машине и села на заднее сиденье.

Альберт крепко держал руль левой, а правой старался повернуть ключ зажигания. Мориц предложил помощь, но Альберт проигнорировал, не желая признаваться в слабости. Наконец мотор завелся, и Альберт левой рукой снял машину с тормоза.

– Может, лучше Мори́с поведет? – робко предложила Мими.

Альберт рывком выжал газ, не ответив. Он неловко переключал передачи левой рукой, выпуская при этом руль, и всякий раз, когда он отпускал сцепление и поддавал газу, машина дергалась, потому что правая ступня не могла нормально нажимать на педаль. Он мчался по темной улице к проспекту де Картаж, лицом чуть не упираясь в стекло, чтобы лучше видеть, но не включал ни фары, ни стеклоочистители. Мориц пошарил по приборной доске и включил фары. Альберт сделал вид, что не заметил этого. Он резко затормозил и тут же влился в оживленное вечернее движение на проспекте.