– Вы были со мной нелюбезны, Мори́с, – произнесла Сильветта. – И если я захочу, вы завтра же окажетесь в британской тюрьме. Но я никогда не поступлю так – из-за Виктора. Вам не понять, что он значит для меня. Он меня распознал. Он поверил в меня. Он вселил в меня мужество!
В ее глазах что-то вспыхнуло и тут же снова погасло.
– Вечером накануне своего исчезновения он приходил ко мне, пока Леон праздновал его возвращение в доме Сарфати. – Она хмыкнула. – Мы любили друг друга. Женщина чувствует, хочет мужчина ее тела или его притягивает ее душа.
Мориц вспомнил, как Виктор вернулся домой пьяный. И какого черта она распинается о душе и о любви?
– Ясмину и Виктора разделяю вовсе не я. И не табу. Он просто ее не любит.
– Почем вам это знать?
– А вам он не рассказывал?
– Нет.
Она искала в его глазах растерянность, страх. Но он выдержал ее взгляд.
– Скажите мне только, Мори́с… Ребенок Ясмины – ваш?
– Нет.
– Вы лжете, Мори́с. Все об этом догадываются. Все судачат. Вы появились тогда же, когда она забеременела.
– Нет. Мне ли не знать.
Его спокойствие сбило Сильветту с толку.
– Ах, откуда же такая уверенность? Вы знаете, кто отец?
– Да. – В то же мгновение он пожалел об этом. Но слова что пули. Нажал на спуск – и назад уже не вернешь.
Сильветта уставилась на него. Челюсть у нее начала подрагивать. Она отвернулась в поисках опоры.
– Отец –