Мозги соображали тяжело и болезненно, словно ошпаренные: «Эх, сейчас бы выпить и забыться». Игорю вдруг неудержимо захотелось обратно в тюремную камеру, лишь бы его оставили в покое. Даже Корбо со своим фальшивым сочувствием сейчас раздражала Нефёдова. Но африканка не собиралась оставлять возлюбленного, который теперь безраздельно принадлежал ей. Она сидела рядом с грустным видом, гладила Игоря по плечу и повторяла:

– Бедный мальчик…. Бедный мальчик… Ничего. Зато я тебя больше никому не отдам… Теперь ты только мой – до самой смерти.

Глава 56

Глава 56

Со стороны Борис Нефёдов наверное напоминал сошедшего на берег американского моряка. Не хватало только белой шапочки, похожей на детсадовскую панаму. Вместо сумки он нёс свои нехитрые пожитки в перекинутом через плечо большом парусиновом мешке по типу тех, что выдают во флоте США. Этот мешок подарил Борису на память один из пилотов эскадрильи передовых авианаводчиков, который был ему кое-чем обязан.

Нефёдову предстояли серьёзные перемены. После службы в передовых авианаводчиках его направили в эскадрилью с многообещающим названием «Skunk Works» – «Проделки скунсов». «Интересно, за какие подвиги можно удостоиться „великой“ чести носить столь славное имя?» – помниться первым делом задался вопросом Нефёдов, получив новое назначение.

Борис шагал по бетонным плитам мимо длинного строя самолётов, большей части которых давно было пора ржаветь на свалках утилизированного авиахлама. Тем не менее, здесь, в Африке они пришлись вполне ко двору. А в результате время словно остановилось и даже пошло вспять. В наёмнических ВВС ветеран словно вернулся в сороковые годы, во времена своей фронтовой молодости. О том. что нынче на дворе эпоха реактивной авиации, когда пилоты противоборствующих армий обмениваются ракетными ударами за многие десятки километров, подчас наблюдая друг другу лишь в виде отметок на экранах бортовых радаров, здесь мало что напоминало.

На этой войне в ходу снова оказались такие классические доблести, как выдержка перед маячащим в прицеле врагом, выносливость на виражах (когда на особо крутых разворотах можно выплюнуть собственные лёгкие), скорость реакции… Что ж, такая работа, несмотря на свою трудность, была по нему…

Вскоре Борис заметил двоих молодцов, лениво перекидывающихся в картишки. Они сидели верхом на положенной на бок бочке из-под краски. Подходя, Нефёдов услыхал обрывок их разговора. Задрав майку, один из парней горделиво демонстрировал приятелю длинный багровый шрам у себя на боку: