К большому замешательству школьных учителей, девочка росла под мужским именем Кеннет. Сама она предпочитала уменьшительный вариант, но родители ее в этом не поддерживали. По давней семейной традиции она продолжила образование на юридическом факультете Гарвардского университета, окончила его и выступила в качестве адвоката на пяти процессах. А потом поняла, что не хочет быть такой, какой ее желают видеть другие. Официально переименовала себя в Кензи и сменила специализацию: стала исполнять обязанности опекуна детей, чьи родители судятся.
Работать с судьей Ротботтэмом ей уже доводилось не раз. Она считает судью справедливым, хотя и знает о его пристрастии к бродвейским мюзиклам с участием Ширли Джонс. Вчера он позвонил Кензи по поводу Уайтов, и она сразу же согласилась взяться за это дело.
– Должен вас предупредить, – сказал Ротботтэм, – это будет что-то с чем-то.
Сейчас, обводя взглядом толпу перед белым фермерским домом, Кензи понимает, о чем судья говорил. До сих пор она не связывала фамилию Уайт со всплеском религиозной жизни в Нью-Ханаане. В большинстве газетных статей Вера фигурировала просто как «ребенок»: так создавалась иллюзия неприкосновенности частной жизни несовершеннолетней. Ну а теперь Кензи видит… нечто неописуемое! Люди небольшими группками ютятся в палатках, готовят еду на спиртовках. Есть здесь и инвалиды в колясках: у одних скрючены ноги, у других отсутствующий неосмысленный взгляд, за некоторыми несут капельницу. Монашки, в черных одеяниях похожие на пингвинов, семенят по опавшим листьям, читая молитвы и помогая больным. А журналисты держатся особняком: кучкуются возле микроавтобусов со своими операторами. Эффектные наряды телерепортеров выглядят в толпе верующих как цветы на промерзшей ноябрьской земле.
И с какого, черт возьми, бока подступиться к этому делу?!
Кензи начинает пробираться сквозь гущу людских тел, решая добраться до входной двери, чтобы увидеть Мэрайю Уайт. Через пять минут, спотыкаясь о спальные мешки и путаясь в проводах, Кензи останавливается. Где-то здесь должен быть полицейский; она увидела его машину на краю частной территории. При работе с подопечными Кензи и раньше приходилось обращаться за помощью к представителям органов правопорядка, но не для контроля толпы.
– Это какое-то светопреставление, правда? – смеется Кензи, поворачиваясь к женщине, стоящей рядом. – Вы здесь, наверное, уже давно, раз заняли такое удобное местечко. Ждете Веру?
– Я нет английский, – произносит женщина, растягивая тонкие губы. –