– Это еще что такое?

– Не твое дело.

– Но что это за история?

– Подписывай молча.

Газуль протянул ему ручку, и для подписи документа Сантьяго Вилабру пришлось воспользоваться ложем греховной любви, на котором он совершенно нагой засвидетельствовал свое горячее желание усыновить ребенка.

– Что ты со мной делаешь, Элизенда?

– Что ты делал со мной все это время, с тех пор как мы вернулись? Да и раньше тоже.

Во втором документе речь шла о том, что сеньора Элизенда Вилабру Рамис (из семейства Вилабру из Торены и Пилар Рамис из Тирвии, той еще шлюхи, но лучше я промолчу из уважения к бедному Анселму) является бенефициаром по завещанию всего состояния сеньора Сантьяго, включающего в себя пять объектов недвижимого имущества в Барселоне, значительные земельные угодья в долине Ассуа и других районах комарки, а также крупные денежные капиталы, которые хоть и подверглись в последнее время заметному сокращению, но пока не в особо угрожающих масштабах, ибо сеньор Сантьяго Вилабру Кабестань (из рода Вилабру-Комельес и Кабестань Роуре) в свое время принял решение, что ему удобнее жить на ренту. Подписано и удостоверено в Гнездышке двадцатого ноября тысяча девятьсот сорок четвертого года.

Газуль тут же выхватил у Сантьяго ручку, словно опасаясь, что тот спрячет ее в каком-то непредсказуемом месте.

– Лучше тебе больше не приезжать в Торену, – сказала Элизенда. – А если все же такая необходимость возникнет, предупреждай заранее.

– У меня есть полное право приезжать туда, когда мне захочется, – решил он вставить для порядка. – Например, чтобы увидеться со своим сыном, разве нет?

– Я купила себе квартиру в Барселоне. Ты можешь оставить себе квартиру в Саррье, и будь добр, постарайся не приезжать в Торену. Даже ради того, чтобы взглянуть на моего сына.

– Вы получите копию нотариального акта, – безразличным тоном проинформировал его нотариус Карретеро.

– Я брошу ее в огонь.

– Разумеется, вы можете спокойно это сделать. – Юрист посмотрел ему в глаза и впервые за весь вечер улыбнулся и покачал головой. – Наверняка так вам будет приятнее. – К Элизенде: – Я закончил, сеньора.

– Вы можете продолжить свои милые игры, – любезно сказала Элизенда. – Хочешь, я тебе напомню, на чем вы остановились?

40

Небо было усыпано звездами, так что при их свете можно было передвигаться совершенно спокойно, не боясь на что-нибудь наткнуться. Пожалуй, он никогда не видел его таким чистым и ясным. Хлынувший во второй половине дня ливень до блеска отмыл все вокруг, не оставив ни пылинки. Он посмотрел на небо и сказал себе как бы мне со счастливым сердцем хотелось любоваться этим чудом. Уже давно все внутри у него обливалось слезами, и ему было неуютно оттого, что в мире существуют такие ошеломительные, берущие за душу картины, потому что он не мог разделить свои впечатления ни с Элизендой, которая уверена, что я спокойно сплю в своей школе, ни с Розой, которая не знает, что не такой уж я и трус, ни с незнакомой мне доченькой. Прежде чем вступить на белую ленту дороги на Шивирро у подножия скалы Фитера, возле того места, где заканчивается тропа, спускающая с горы Комета, командир взвода, угрюмый астурийский шахтер с блестящими глазами, остановился так резко, что Ориол, погруженный в свои переживания, буквально уткнулся в него носом. Весь взвод, как по команде, разом присел и замер на месте, воцарилась мертвая тишина, и Ориол понял, что эти люди давно привыкли при необходимости безропотно превращаться в камень. Вполне возможно, что внутри у них тоже все обливается слезами; но они умели полностью сливаться с окружающим пейзажем. Он невольно сделал глубокий вздох, и тут же чья-то рука нервно ущипнула его за спину, давая понять, что лучше молча умереть от удушья, чем перестать быть камнем. И тут он понял, в чем причина их остановки. По дороге, на которую они собирались выйти, приближался звук шагов и веселый перезвон колокольчиков. Козы? Овцы? Коровы? Задолго до того, как он смог что-то разглядеть, послышался хриплый голос пастуха. Когда же его взгляд немного привык к более светлой, чем окружающий пейзаж, ленте дороги, он увидел, что веселенькими овечками была целая рота полицейских, а пастух был в чине капитана. С какой стати они патрулируют местность на такой высоте? Наверняка в голове военного командования произошли какие-то изменения, потому что до этого момента они систематически избегали подобных рейдов по Сьерра-д’Алтарс и лесным массивам, поскольку опасались, что на такой пересеченной местности не успеют отреагировать на внезапное нападение и понесут серьезные потери.