Женщина долго смотрела на фотографию Жорди, словно оценивая качество столь любимых и таких ненавистных черт его лица. Как можно возненавидеть лицо, которое ты так любила? Тина подумала об Ориоле; он тоже знал, что Роза презирает его, хотя еще совсем недавно любила. Своим ухоженным ногтем женщина ткнула в Жорди, попав в его темно-карий глаз, и сняла очки, которые повисли на шнурке у нее на шее.

– Раз в неделю. Со своей женой.

– Его жена – я.

– Вот как!

– Да.

Тина обхватила чашку кофе с молоком обеими ладонями, чтобы согреть их. За стойкой хозяин раздавал кофе первым ранним пташкам, водителям грузовиков и туристам, время от времени бросая гневный взгляд на женщин.

– Ну и что вы от меня хотите? – вздохнула хозяйка.

– Я хочу знать, кто она.

– По мне, так лучше оставить все как есть.

– Нет. Я не смогу спать, пока не узнаю, кто она.

– Без этой навязчивой идеи вам жилось бы спокойнее.

– Дело в том, что это должна быть какая-то знакомая. Наверняка. И я не хочу, чтобы меня водили за нос и ставили в дурацкое положение: ни он, ни она. Мне нужны аргументы, чтобы высказать им все прямо в лицо.

– Вы этого не сделаете. Это очень трудно.

– Да нет, сделаю.

– Что ж, потом мне расскажете.

Хозяин подал Тине бутерброд. Тихим голосом сердито сказал жене:

– Тебе не следует ничего рассказывать о наших клиентах.

– Занимайся кофе, давай-давай, голуба… – не глядя на мужа, властным кивком указав на стойку. Потом улыбнулась Тине, открыла книгу записей и надела очки. – Ну-ка… вот: в прошлый вторник…

– Каждый вторник, но не знаю, с какого времени.