Столь многое в нынешнем иудаизме: видеть в Ларри Дэвиде что-то помимо хохмы, не возражать против стереотипа "американской еврейской принцессы", принимать неловкость, бояться гнева, переносить акцент со спора на признание — есть прямое следствие того, что мы позволили дневнику Анны Франк заменить Библию в роли нашей библии. Ведь еврейская Библия, чье назначение — определять и сохранять еврейские ценности, вполне недвусмысленно гласит, что жизнь не есть высочайшая цель. Выше — праведность. Авраам просил Господа пощадить Содом ради праведников, живших там. Не потому, что жизнь сама по себе заслуживает спасения, а потому, что сохранять нужно праведность. Бог наслал на землю потоп и спас только Ноя, который был праведен. Существует еще концепция ламедвовников — тридцати шести праведников, которые есть в каждом поколении и ради добродетели которых мир спасается от изничтожения. Человечество существует не потому, что заслуживает спасения, а потому, что праведность немногих оправдывает существование всех остальных. Один образ из моего детства, а возможно, и из вашего — та строчка из Талмуда: "И всякий, спасающий одну жизнь, спасает целый мир". Это красивая идея, и она достойна того, чтобы жить по ней. Но мы не должны приписывать этой формуле больше, чем она в себе несет. Насколько более великим народом были бы сегодня евреи, если бы нашим устремлением было не избегать смерти, а праведно жить. Если бы вместо "Так со мной поступили" нашей мантрой было "Я так поступил".

Рав помолчал. Не мигая глядел, прикусил нижнюю губу.

— Есть вещи, о которых сегодня трудно говорить.

Он почти улыбнулся, точно как Ирв, когда гладил Джейкоба по щеке.

— В иудаизме особое отношение к слову. Назвать предмет словом — значит вдохнуть в него жизнь. "Да будет свет", — сказал Господь, и воссиял свет. Никакой магии. Никаких воздетых рук и грома. Произнесенное слово сделало это возможным. Может, это самая мощная из еврейских идей: слово создает. Это как на свадьбе. Вы говорите "согласен" и тем соглашаетесь. А что это на самом деле такое — быть в браке?

У Джейкоба зачесалась кожа на голове. Джулии захотелось пошевелить пальцами.

— Быть в браке — это значит говорить, что ты в браке. Не только супругу, но обществу и, если ты верующий, Богу. И так же с молитвой, с настоящей молитвой, которая никогда не бывает просьбой и никогда не бывает хвалой, но выражением чего-то столь важного, что иначе не может быть выражено никак. Как писал Абрахам-Джошуа Хешель: "Молитва не может нас спасти. Но может сделать нас достойным спасения". Сказанные слова делают нас достойными, праведными.