Неожиданно надзирательница вышла из кабинета, оставив дверь приоткрытой. Она громко спрашивала у какого-то Фёди, который, похоже, находился в противоположном конце коридора, завезли ли в буфет свежие сардельки.

Как только надзирательница вышла, Борис тут же взял жену за руку.

– Я не отступлюсь от тебя, слышишь! – шептал он. – Вытащу тебя отсюда…

Она скользнула по его лицу безразличным взглядом и уставилась в зарешеченное окно, сквозь которое был виден только кусок внешней тюремной стены и плывущие по небу облака. Потом поёжилась, как от сильного холода, хотя в комнате было тепло.

– В чём тебя обвиняют? – ещё более понизив голос, попытался выяснить Борис. – Расскажи мне всё… Да посмотри же на меня! Это же я, твой Борис!

Их глаза вновь на секунду встретились, но она тут же перевела взгляд на дверь. Зрачки Ольги расширились. Борис проследил наполнившийся ужасом взгляд жены: из кабинета был виден только начищенный до блеска носок сапога грудастой старшины, которым она придерживала дверь. Но даже этого частичного присутствия надзирательницы было достаточно. Так вымуштрованная собака глядит на своего строгого хозяина, безмолвно спрашивая у него, можно ли принять кусочек сахара из чужих рук. Это затравленное существо в казённой тюремной робе было лишь жалкой тенью той Ольги, которую он любил, и ради которой готов был, не задумываясь, отдать свою жизнь. Можно было представить, что ей пришлось пережить в последние несколько недель!

– Я знаю, где наш Игорёк, – ласково шепнул он Ольге. – С ним всё в порядке. «Эти» (он кивнул на старшину) до него не добрались. Тебя я тоже не дам им на растерзание. Продержись ещё немного!

Впервые за их встречу во взгляде женщины появилось что-то осмысленное. Словно пытаясь что-то вспомнить, она впилась в лицо Бориса взглядом. Сотрясаемая беззвучными рыданиями, Ольга судорожно закивала головой.

Борис вскочил и бросился к ней, обнял, прижал к груди, нежно заворковал:

– Ну что с тобой, родная… Успокойся… Всё будет хорошо. Я никому тебя не дам в обиду. Скоро заберу тебя отсюда. Обещаю… Я куплю тебе красивое летнее платье. Мы возьмём нашего мальчика и уедем далеко – к тёплому морю. Там не будет плохих людей. Мы будем жить вдали от всех, в маленькой рыбачьей лачуге. Но нам будет там очень хорошо втроём. Обещаю тебе…

В кабинет, стуча подбойками сапог, вбежала старшина.

– Свидание закончено! – с порога завопила она. Охранница попыталась вырвать Ольгу из объятий Нефёдова, тогда он довольно грубо оттолкнул тётку. Между ними возникла потасовка. На помощь старшине подоспели ещё две надзирательницы. Борис закрывал собой жену от тюремщиц, не позволяя им надеть на неё наручники. Он пытался объяснить им: