Сталин, не дослушав, перебил: – Хватит пудрить мне мозги!

Василий небрежно махнул рукой в сторону двери.

– Я не хочу больше его слушать, кто-нибудь выведите его отсюда.

Глава 37

Глава 37

Раздевшись до трусов, Нефедов обходил одного врача-специалиста за другим. Ему стучали молоточком по коленям, крутили на специальном стуле, проверяя устойчивость вестибулярного аппарата, снимали сердечную кардиограмму.

В завершении подробного обследования мужчина, чьё покрытое многочисленными шрамами и следами от ожогов тело лучше бумажного личного дела свидетельствовало о его славной боевой биографии, оказался в просторном, полным солнца помещении, перед длинным столом, за которым восседала почтенная комиссия светил авиационной медицины.

– Так что, батенька мой, летать вы больше не будете, – объявил ему вердикт благообразный седой старичок с бородкой клинышком и в медицинской шапочке. – Пора вам на покой.

– В вашем возрасте уже пора перестать носиться наравне с двадцатилетними мальчишками – ласково грудным благородным голосом увещевала Бориса миловидная женщина-профессор. – Реактивные самолёты с их скоростями и чудовищными перегрузками – удел молодых. Пора и честь знать, вы итак уже столько сделали для Родины, что хватит на целый авиаполк.

Борис был просто раздавлен таким вердиктом. Прощай надежда! А ведь он ещё на что-то надеялся! Хотя и понимал, что внезапный вызов на очередную медкомиссию после последней встречи с Василием Сталиным не сулит ему ничего хорошего. А ведь ему всего 37 – для нормального мужика время расцвета. А тут тебе фактически дают понять, что твоё место на парковой скамейке среди режущихся в домино пенсионеров.

– Ваш организм находится в таком измочаленном состоянии, – сочувственно глядя на «старичка», пояснил третий врач, – будто вы участвовали в каком-то варварском эксперименте на выявление границы человеческий возможностей. Правда пока вы ещё относительно здоровы, но если и дальше будете прожигать свою жизнь с обоих концов, то боюсь, вас ненадолго хватит. Вам каждый год необходимо не меньше месяца проходить реабилитацию в санаторно-курортных учреждениях нашей системы.

У Нефёдова было такое ощущение, что жизнь его кончилась. Хотя многие бы возразили ему: «Подумаешь, списали с лётной работы! То же мне напасть! Радуйся уже тому, что пока ещё на свободе, после того, как прогневил сына вождя!». С ним и в самом деле в любой момент могли расправиться по полной программе, например, обвинить в каких-нибудь грехах, после чего лишить незаконно полученного звания и с позором изгнать со службы. Борис был готов ко всему, в том числе и к провокации со стороны «органов». Поэтому не слишком удивился, обнаружив в своём почтовом ящике повестку на бланке Министерства госбезопасности. Но это оказалось долгожданное разрешение на свидание с женой.