– Не могу сказать, что ожидал чего-то иного, но все равно – такая беспардонная ложь просто потрясает.

– У него просто нет совести, да никогда и не было. Послушай, нам надо обсудить кое-что еще. Я говорил с Чарльзом Дэем. Он спрашивал, поправилась ли Ческа настолько, чтобы появиться на премьере «Позвольте в вас влюбиться, сэр».

– И что ты ему ответил?

– Что думаю, это навряд ли. Конечно, я не стал вдаваться в детали насчет ее положения. Чарльз думает, у нее случился нервный срыв от шока, когда ее мать попала в аварию. И он ничего не знает про ребенка.

– Ну, Ческа не в состоянии никуда идти. И даже если была бы, я полагаю, что чертов Бобби Кросс тоже будет на премьере. Леон, как ты мог даже предположить такое?

– Ладно, ладно. Я скажу Чарльзу, что она еще слишком слаба, попрошу объяснить журналистам, что у нее тяжелый грипп. Но вообще – очень жаль. Все ожидают, что фильм ждет огромный успех на обоих побережьях Атлантики.

– Да, Леон, действительно жаль. Но если бы кое-кто не манипулировал Ческой, ничего этого вообще бы не произошло, верно?

– Да, Дэвид, я знаю, ну что тут скажешь? Мне очень жаль, правда.

– Когда в следующий раз увидишь Бобби, скажи ему держаться от меня подальше. А то я за себя не отвечаю.

Швырнув трубку, Дэвид понял, что находится близко к своему физическому, душевному и эмоциональному пределу. Бесконечное сидение у постели Греты изо дня в день, попытки делать все, о чем его просили врачи, стремление пробудить ее память и получить хоть какой-нибудь отклик бесконечно вымотали его.

Он начал терять надежду.

33

33

Время для Чески тянулось очень медленно. Иногда, проснувшись, она ощущала себя полной сил и думала о Бобби и ребенке, но в другие дни она проваливалась в какое-то мрачное забытье. ЭлДжей приходила к ней почти каждый день, но разговаривала только о погоде и о том, что на ферме родились ягнята, а Ческе хотелось говорить только о Бобби. Иногда приходил и дядя Дэвид, и она всегда спрашивала у него, почему ей нельзя уехать из клиники Медлин, которая, как она узнала, была больницей для сумасшедших людей. Она пыталась разговаривать с другими пациентами, встречаясь с ними в столовой, но они или не отвечали ей, или снова и снова повторяли одно и то же.

Дэвид обещал, что приедет и заберет ее домой, когда родится ребенок, и она утешала себя мыслью, что осталось уже недолго. Она писала Бобби длинные письма и отдавала их Дэвиду для отправки. Бобби никогда не отвечал, но она знала, что он очень занят, и старалась относиться к этому с пониманием. Когда они поженятся, ей придется привыкнуть к его отъездам.