– Ческа, я видел, как ты росла. Ты практически мой собственный ребенок, других у меня нет. А в семьях положено помогать друг другу в беде.

Ческа подняла к нему бледное, залитое слезами лицо.

– И ты тоже всегда был мне как отец, которого у меня не было. Спасибо.

Через пару дней Дэвид позвонил Тор – которая ждала его в Оксфорде на следующие выходные – и объяснил ситуацию.

– Ничего страшного, дорогой. По крайней мере, это произошло сейчас и ты сможешь разобраться с этим заранее, а не когда мы будем посреди Гималаев без всякой связи с внешним миром. Как ты думаешь, ко времени нашего отъезда Ческа уже будет настолько стабильна, чтобы ты смог ее оставить?

Дэвид расслышал в ее голосе нотки беспокойства.

– Да. Ей придется, потому что я ни за что не отменю эту поездку. Я сообщу тебе, когда полечу обратно.

– Береги себя, Дэвид.

– Да. И ты тоже.

Повесив трубку, Дэвид взмолился про себя, чтобы ему не пришлось испытывать свою решимость на прочность. Эта поездка была нужна ему, и он, для разнообразия, собирался в кои-то веки поставить свои потребности и желания впереди всего прочего.

К счастью, Ческа чувствовала себя с каждым днем все лучше. Доктор выписал ей снотворное, и с его помощью она начала спать по ночам и на ее щеки снова вернулся румянец. Дэвид сумел заставить ее регулярно питаться и одеваться по утрам. Моменты, когда она проваливалась в свой внутренний мир, все еще случались, иногда даже во время их разговоров, – ее прекрасные глаза вдруг затуманивались и приобретали странное, остекленевшее выражение. Она никогда не упоминала ни Грету, ни Аву. Дэвид прислушивался к ней и тоже не вспоминал о них. Также он не стал говорить своей матери о настоящей причине своей задержки в Лос-Анджелесе. Он знал, как сильно расстраивают ее любые новости о Ческе.

Одним прекрасным тихим вечером, когда Дэвид только закончил разговор с Тор, заверив ее, что Ческе гораздо лучше и он скоро надеется улететь домой, он обернулся и увидел, что Ческа стоит рядом с ним.

– С кем это ты говорил, дядя Дэвид?

– С Тор… С Викторией, это моя подруга.

– Подруга в смысле «друг» или подруга подруга? – спросила она с хитрой ноткой в голосе. – Судя по тому, как ты с ней говорил, я бы предположила второе.

– Думаю, и то и другое, – осторожно ответил Дэвид.

– Я там открыла вино на террасе. Не хочешь пойти посмотреть на закат и рассказать мне о ней?

Дэвид вышел вслед за ней из дома. С террасы открывался потрясающий вид. В долине под холмом, на склоне которого стоял дом Чески, на фоне темно-синего неба с огненно-золотыми от солнечных лучей облаками сверкал огнями Лос-Анджелес. Дэвид оперся на перила и наслаждался зрелищем.