– Надо узнать, кто конкретно испытывает этот интерес. Одна наводка у меня имеется, хотел с вами обсудить.

– Говори, – Кузнецов устало сел в кресло за стол, Илья находился напротив него. Он отметил, что за последние несколько месяцев Кузнецов сдал: похудел, осунулся, лицо с серым оттенком.

– Михаил Иванович, у вас всё в порядке со здоровьем? – участливо спросил Илья.

Кузнецов усмехнулся:

– Заметно, что постарел, как говорит моя Нина Тихоновна, супруга, – уточнил он, видя вопрос в глазах Ильи. – Тебе могу сказать, другим – ни-ни: сердце шалит, кардиограмма плохая, настаивает доктор на госпитализации, но какая госпитализация при таком раскладе? Говори, что хотел обсудить, – сурово посмотрел он на Илью.

– Вы знаете, что идет скупка акций завода у работников? – Илья внимательно смотрел на Кузнецова.

Тот удивленно поднял брови:

– У них же маленький разрозненный пакет акций, даже если все скупить, это не позволит принимать решения.

– Но позволит блокировать принятие решения. А потом принудить поделиться контрольным пакетом. Предлагаю выкупить акции самим, в смысле на доверенное лицо. Придется потратиться, чтобы перебить цену, которую дают те, кто покупает.

– Ты знаешь, кто покупает?

– Предположительно. Если вы мне даете добро на сделку, я проведу переговоры с доверенным лицом, на которое вы укажете, после его согласия приступим к выкупу акций на него, конкурент проявится сразу, и мы будем знать, кто хочет «прихватизировать» у вас завод. Позже состоится сделка по продаже акций вам, сразу это делать не рекомендую, – Илья спокойно смотрел на Кузнецова.

– Знаю тебя давно. Предложение конкретное, значит, ты все риски и возможности реализации сделки изучил. Акции эти будут твои. Тебе и решать про доверенное лицо.

– Спасибо за доверие. Приступаю немедленно, – Илья встал. – Михаил Иванович, если вам важно мое мнение, ложитесь в больницу.

Настя Дубровская сидела напротив Ильи Муромского. Он смотрел на нее и не узнавал прежней Насти; вид её был уставший, глаза потухшие, хотя были заметны следы старания выглядеть хорошо: волосы уложены в прическу, на лице макияж, одета элегантно, но очень строго. Илья привык видеть женщин яркими и нарядными, за несколько лет свободного рынка русские женщины преобразились порой до неузнаваемости, они и в офисе были в красивой одежде и при макияже, и обуви на высоких каблуках. А напротив него была женщина из прошлого. Он смотрел на Настю и думал: «Что тогда могло меня заинтересовать в ней?» Ответ пришел тихой мыслью: «Её увлеченность историей, моя увлеченность реформой. А еще – её любовь ко мне, любовь, ничего для себя не требующая».