— Думаешь, мы еще не заработали себе место за общим столом?

— Не думаю я ничего такого.

— И мы должны подождать, пока наши внуки заслужат эту честь, так?

— Сэр, я сроду не имел в виду…

Маккенна погрозил ему пальцем и громко расхохотался:

— Вот я тебя и поймал, Лютер. С ручками и с ножками, уж поверь мне.

Он хлопнул Лютера по колену; на светофоре зажегся зеленый, и Маккенна снова от души рассмеялся.

— Славно, сэр. Вот уж точно, поймали.

— Еще как! — Маккенна хлопнул по приборной доске. Они въехали на Бродвейский мост. — Нравится тебе работать у Коглинов?

— Да, сэр, нравится.

— А у Жидро?

— Сэр?..

— У Жидро, сынок. По-твоему, я про них не знаю? Исайя в наших краях прямо-таки негритянская знаменитость, черная-пречерная. Говорят, он главный советчик у Дюбуа. Мечтает установить в нашем богоспасаемом городе расовое равенство, не что-нибудь. Вот выйдет штука, а?

— Да, сэр.

— О, это будет просто великолепно. — Он задушевно улыбнулся. — Конечно, кое-кто станет утверждать, что эти Жидро — никакие не друзья твоему народу. Более того, что они ему враги. Что их мечта о равенстве будет иметь пагубные последствия, что кровь представителей вашей расы зальет здешние улицы. Так скажут некоторые. — Он приложил ладонь к груди. — Кое-кто. Не все, не все. Какая жалость, что в этом мире никуда не деться от разногласий, ты не находишь?

— Да, сэр.

— Какая жалость. — Маккенна покачал головой и сокрушенно поцыкал, сворачивая на Сент-Ботольф-стрит. — А твоя семья?

— Сэр?..

Маккенна посматривал по сторонам, пока они медленно катились по улице.

— Семья у тебя осталась там, в Кантоне? [58]