Однако на мостовой и у стен лежали раненые, и вновь прибывшие копы обрабатывали дубинками тех, кто был в штатском, независимо от того, шевелились они или нет. На дальнем краю толпы небольшую кучку демонстрантов, судя по всему последнюю из оставшихся, уже отсекли конные полицейские. У многих копов были разбиты лбы и колени, многим рассекли плечи, руки, бедра, и из ран текла кровь; у кого-то на головах красовались шишки, кому-то подбили глаз, сломали руку, расквасили губы. Дэнни увидел Марка Дентона, силящегося подняться на ноги; он подошел к нему, дал руку. Марк встал, поморщился.

— Сломал ногу? — спросил Дэнни.

— Думаю, вывих. — Марк оперся о плечо Дэнни, и они двинулись через улицу к погрузочной платформе. Марк со свистом всасывал воздух.

— Точно?

— Может, и потянул, — сказал Марк. — Вот черт, Дэн, я шлем потерял.

По лбу у него шла длинная царапина, запекшаяся и почерневшая; свободной рукой он хватался за ребра. Дэнни прислонил его к стене и заметил двух копов, стоявших на коленях над сержантом Фрэнси Стоддардом. Один из них встретился взглядом с Дэнни и покачал головой.

— Что с ним? — спросил Дэнни.

— Умер. С концами, — ответил тот.

— Что-что?! — вскричал Марк. — Нет. Как, черт дери…

— Просто за грудь схватился, — объяснил коп. — Посреди всей этой заварухи. Схватился за грудь, весь покраснел, стал воздух ртом хватать. Мы его сюда притащили, да только… — Коп пожал плечами. — Сердечный приступ, черт побери. Верите, нет? Тут? Во всей этой каше? — Он поглядел на улицу.

Его напарник держал Стоддарда за руку и плакал.

— Черт, почти тридцать лет отслужил, и чтобы вот так закончить?

— Господи помилуй, — пробормотал Марк. — Мы пять лет вместе прослужили в Десятом участке, что на Роксбери-кроссинг.

— Уэлчу они бедро прострелили, — сообщил первый коп. — Армстронгу — руку. Эти ублюдки били пешнями для льда, каково?

— Они за это поплатятся, — мрачно сказал Марк.

— Ты чертовски прав, — проговорил плачущий коп. — Чтоб мне лопнуть.

Дэнни отвел взгляд от трупа Стоддарда. По Дадли-стрит неслись «скорые». На другой стороне площади полицейский, шатаясь, поднялся на ноги, стер кровь с глаз и тут же упал снова. Дэнни видел, как другой коп опорожняет металлический мусорный бак на распростертого перед ним «латыша», а потом бросает на него и сам бак. Дэнни встрепенулся, только узнав светло-кремовый костюм. Он подоспел, когда полицейский так наподдал лежащему, что аж сам подпрыгнул.

Лицо Натана Бишопа напоминало раздавленную сливу. Выбитые зубы рассыпались по мостовой возле его подбородка. Одно ухо было наполовину оторвано. Все пальцы на руках вывихнуты.