Кто-то выкрикнул: «Черта с два!» — и другие радостно подхватили.

— А большевики есть?

— Черта с два!

— А испитые, крючконосые безбожники, которые нюхают кокаин, трахают собак и ненавидят Америку?

Все расхохотались:

— Черта с два!

Маккенна склонился к ним, навалившись на перила и вытирая лоб платком.

— Три дня назад мэру Сиэтла пришла по почте бомба. К счастью для него, первой до посылки добралась его экономка. Бедняжке оторвало кисти рук, теперь она в больнице. А позавчера вечером, как все вы наверняка знаете, Почтовая служба США перехватила тридцать четыре бомбы, которые предназначались генеральному прокурору нашей великой страны, а также некоторым достойнейшим судьям и ведущим промышленникам. Радикалы всех мастей, но главным образом язычники-большевики обещали сегодня устроить день общенациональной революции в главных городах нашей славной родины. Джентльмены, я обращаюсь к вам: разве в такой стране мы хотим жить?

— Черта с два!

Вокруг Дэнни все шевелились, переминались с ноги на ногу.

— Неужели вы хотите отдать страну на растерзание орде бунтовщиков?

— Черта с два!

Дэнни стоял среди толкающихся мужиков, от которых несло потом, перегаром и еще чем-то странным, вроде паленого волоса: едким запахом гнева и страха.

— Или же, — гремел Маккенна, — вы хотите вновь взять эту страну в свои руки?

Все уже до того привыкли орать «черта с два!», что и теперь некоторые повторили то же самое.

Маккенна глянул на них, подняв бровь:

— Я спрашиваю: хотите вы, сукины дети, снова взять эту страну в свои руки?

— Да, черт возьми!

Десятки этих людей ходили на собрания БК вместе с Дэнни; буквально накануне вечером они жаловались на скотское обращение начальства, заявляли о своем братстве с рабочими всего мира. Но сейчас все это на время сменилось бодрым чувством единения и общей цели.

— Мы сейчас же направляемся к Опере Дадли, — прокричал Маккенна, — и прикажем этим смутьянам, этим коммунистам, анархистам и бомбистам разойтись ко всем чертям!