— Это угроза?

Сигги покачал головой:

— Все мы знаем, кто вы такой, мистер Коглин. Знаменитый гангстер-янки. Друг нашего полковника. Безопаснее заплыть подальше в океан и перерезать себе там глотку, чем пытаться вам угрожать. — Он истово перекрестился. — Но когда люди голодают и им больше некуда податься, где они, по-вашему, окажутся?

— Только не на моей земле, — заметил Джо.

— Но это не ваша земля. Она Божья. Вы ее взяли в аренду. И этот ром, и эту жизнь. — Он похлопал себя по груди. — Мы всё берем в аренду у Господа.

Главный дом требовал почти такой же большой работы, как и ферма.

Грасиэла, когда они прибыли, велела заново оштукатурить и перекрасить все стены, снять половину полов и заменить их. Изначально в доме имелся лишь один туалет, но их стало четыре, когда Сигги завершил процесс обрезки табака.

К тому времени ряды табачных растений высились уже фута на четыре. Однажды утром Джо проснулся от настолько сладкого благоухания, что тут же с вожделением поглядел на изгиб шеи Грасиэлы. Томас спал в своей колыбели, а Грасиэла с Джо вышли на балкон и стали смотреть на поля. Когда Джо ложился спать, они были коричневыми, но теперь их покрывал сплошной ковер зелени, усеянный розовыми и белыми цветами, поблескивавшими в неярком утреннем свете. Джо с Грасиэлой окинули взглядом всю ширь своих земель, от балкона дома до подножия гор Сьерра-дель-Росарио, и повсюду, сколько хватал глаз, блестели цветы.

Стоя к нему спиной, Грасиэла завела руку назад и опустила свою ладонь ему на шею. Он обхватил руками ее живот и уткнулся подбородком в ямочку у нее на шее.

— И ты еще не веришь в Бога, — произнесла она.

Он поглубже вдохнул ее запах.

— А ты не веришь, что из плохих денег могут вырасти добрые дела, — ответил он.

Она хихикнула, и он почувствовал этот смешок ладонями и подбородком.

В то же утро, чуть позже, объявились работники и их дети. Они проходили по полям, методично обрывая цветки с растений. Те распростерли свои листья, точно крылья огромных птиц, и на другое утро из своего окна Джо не увидел ни голой земли, ни цветов. Под управлением Сигги ферма продолжала работать без малейших заминок. Для следующего этапа работ он привел из деревни еще больше детей, целые десятки. Иногда Томас принимался неудержимо хохотать, потому что слышал их смех, доносящийся с полей. А порой, уже вечером, Джо садился в кровати и слушал, как мальчишки играют в бейсбол на одном из полей, вспаханных под пар. Они играли, пока небо совсем не погаснет, пользуясь только палкой от метлы да остатками мяча, которые где-то подобрали. Его кожа и шерстяная стежка давно стерлись, но им удалось сохранить пробковую сердцевину.