Был бы мир лучше, если бы Пикассо не родился и не стал тем, кем стал? Не думаю. Вспомните «Гернику» – самое наглядное художественное изображение ужаса войны. Вспомните проникнутые нежностью портреты женщин и детей, его жены Ольги… и ту картину, о которой я упомянула отдельно, – «Влюбленных». В ней есть подлинное сочувствие и сопереживание. Эти картины были написаны далеко не безгрешным человеком, но, несмотря на это – а возможно, и благодаря изъянам его характера, – показали нам новое, более глубокое представление о людях и событиях.

Многие персонажи романа не соответствуют ожиданиям современности. Но я хотела написать о людях, живших в 1923 и 1953 годах – в двух разных эпохах, когда общественные нормы были совершенно другими – и разными. Мы должны понимать уроки истории, а это возможно лишь при достоверной передаче реалий.

И еще одно. После работы над персонажами, историческими и вымышленными, у меня сложилась определенная привязанность к ним и понимание их ограничений, как и их своеобразного очарования.

Любители художественной литературы, созданной на основе исторических фактов, часто хотят отделить реальность от авторского вымысла. Сара и Джеральд Мерфи, Франсуаза Жило, Ирен Лагю и, разумеется, сам Пикассо являются реальными фигурами, и я постаралась воссоздавать их художественные образы максимально близко к правде об их жизни и характере. Алана и ее родители, мадам Роза и Дэвид Рид с его журналом вымышлены.

Благодарность автора

Благодарность автора

Работа над этим романом была для меня актом веры и решимости; эти два качества необходимы любому писателю для существования. Я приступила к работе еще до ужасов пандемии и изоляции во время локдауна. Я приступила к работе до того, как узнала о скорой смерти самого дорогого для меня человека. Я на несколько месяцев отложила рукопись, не в силах вернуться к ней и снова стать писательницей, а не просто горюющей женщиной. Завершение потребовало всех сил и упорства, какие я смогла в себе найти.

Я не смогла бы обойтись без поддержки многих людей. Большое спасибо Клэр Зион, которая поверила в эту книгу, моему редактору Саре Блумингсток за ее терпение, понимание и способность определить лучшее стилистическое оформление и фразировку! Мой агент Кевин Лайон всегда находил слова, необходимые, чтобы я двигалась дальше. Замечательные люди из Berkley, которые превратили рукопись в книгу, а потом донесли ее до читателей, – художественный редактор и дизайнер обложки Рита Френжи Батур, оформитель внутреннего содержания Джордж Таун, рекламный агент Тара О’Коннор, маркетолог Илайша Кац, выпускающий редактор Линдси Таллох и главный редактор Шарлотта Гринспен.