Люди теперь лучше одевались, могли себе позволить электрические вентиляторы и утюги и даже телевидение, но они не могли свободно говорить ни о чём, связанном с правительством. Студенты вузов беспокоились о сотрудничестве корейского правительства с японским и продолжали протестовать, даже рискуя быть арестованными. «Никогда не доверяйте японцам. Помните, что они с нами сделали», – говорили и молодые, и старики. Многие были рождены уже после японской оккупации и не испытали того, что испытала Сонджу и другие в её поколении, но для большинства корейцев недоверие и враждебность по отношению к японцам считались чем-то вроде национального наследия, неким коллективным поведением, и они намерены были помнить об уязвлённой национальной гордости.

Письмо матери. 1968 год

Письмо матери. 1968 год

Туманным апрельским днём следующего года Сонджу получила телеграмму от сестры, в которой сообщалось, что их мать скончалась от инсульта. Сонджу приняла новость спокойно. Её мать была мертва. Она могла вынести эту потерю. Тишина в доме вдруг стала оглушительной. Смерть всегда приносила с собой тишину.

Затем без предупреждения вдруг нахлынули чувства. Сонджу рыдала, пока не закончились слёзы.

Неделю спустя пришла её сестра с траурной лентой в волосах и вручила ей конверт, адресованный лично Сонджу.

– Я нашла это среди вещей матери.

Сонджу отложила его и спросила:

– Она умерла спокойно?

– Она была без сознания, когда её нашла невестка, и так и не проснулась.

Сонджу кивнула.

Сестра сказала:

– После смерти отца я навещала матушку дважды в месяц. В последний мой визит она получила новости о том, что её сестра скончалась после короткой болезни. Я даже не знала, что у нас была тётя, а ты?

– Когда мне было пятнадцать, я встретила тётю на дне рождения нашего дедушки.

Бедная тётушка, подумала Сонджу. Ей хотелось бы общаться с тётей больше, но это казалось предательством по отношению к матери.

– Ты мне не рассказывала, – заметила сестра с упрёком.

– Матушка не говорила о ней, так что мне казалось, что этот секрет раскрывать не мне.

Сестра не стала развивать тему. Продолжила:

– Матушка была раздавлена этой новостью. Она не плакала, но выглядела потерянной. Я никогда её такой не видела: меня это удивило. Потом она сделала кое-что странное: сняла нефритовую заколку с волос и заменила её ониксовой.