Ни о несчастном случае, ни о Дигби-роуд никто и не вспомнил. Беверли, крепко обнимая Дайану, кланялась сама и заставляла ее тоже кланяться, она словно делила свой успех с подругой, но больше всего это было похоже на представление чревовещателя-кукловода со своей послушной марионеткой.

Затем Дайана извинилась и сказала, что ей необходимо сходить на кухню и налить себе стакан воды, ей очень хочется пить. Услышав ее слова, Андреа тут же вызвалась сама сходить на кухню и принести ей воды. Но уже через несколько минут Андреа вернулась и, добродушно смеясь, сказала:

– Ну, Дайана, никогда в жизни я так не смеялась! Ей-богу, впервые в жизни, открыв кухонный буфет, я обнаружила там грязные носки!

Байрон с трудом сдерживался, глядя на все это. Беверли принялась оживленно болтать с гостями, а Дайана потихоньку отошла в сторонку и села, сложив руки на коленях. Кое-кто участливо спросил, не принести ли ей чего-нибудь и хорошо ли она себя чувствует, но она не отвечала, вид у нее был такой, словно она не понимает даже этих простых вопросов. Наконец, мальчики начали таскать стулья обратно в столовую, и Байрон, воспользовавшись случаем, спросил у Джеймса, что он думает теперь, собственными глазами увидев травму, полученную Джини, но Джеймс, казалось, его не слышал. Он был способен говорить только о том, как успешно прошел придуманный им концерт. А еще он сказал, что и предположить не мог, как здорово Дайана умеет танцевать.

Тем временем Беверли, устроившись на террасе рядом с Джини и со всех сторон окруженная женщинами, излагала свои взгляды на политику, на состояние экономики, на возможность забастовок. Она спросила, что ее собеседницы думают о Маргарет Тэтчер, и одни прижали пальцы к губам, а другие заорали: «Работает на публику!» И тут Беверли покачала головой и пророчески заявила: «Попомните мои слова: за этой женщиной будущее!» Байрон никогда не видел ее столь уверенной в себе, столь оживленной. Она рассказывала и о своем отце, викарии, и о том, что выросла «в чудесном домике приходского священника», который на самом деле был очень похож на Кренхем-хаус, просто она это как-то не сразу поняла. Дамы обменивались телефонными номерами и приглашали друг друга в гости. А когда одна из них – кажется, это была как раз мать новичка – предложила Беверли подвезти ее и помочь с Джини и ее креслом на колесиках, Беверли с восторгом приняла это предложение и сказала, что это было бы чудесно, если, конечно, не жалко тратить на нее столько времени.

– С руками у меня просто беда. Это же просто чудо, что я могу играть! Мои руки просто отвратительно себя ведут. Но вы только посмотрите на бедняжку Ди: она же совершенно вымоталась, возясь со мной.