Дело в том, что этой ночью он вообще не спал. Был уже пятый час, когда до него окончательно дошло, что Айлин остается ночевать. Он объяснил ей, что не успел сказать «привет, чайное полотенце», «привет, матрас» и так далее, а она только пожала плечами и сказала, чтобы он занимался своими делами и не обращал на нее внимания. «Ты делай, что тебе нужно, а я просто подожду», – сказала она. Но после того, как Байрон раз десять отпер и запер дверь, каждый раз подскакивая от потрясения при виде крупной фигуры Айлин, застывшей возле его походной плитки, он вдруг услышал:

– А почему ты мне ничего такого не говоришь?

– Что, прости? – Он даже вздрогнул от неожиданности.

– Ты ни разу не сказал: «Привет, Айлин».

– Но ты же не часть моего домика!

– Я могла бы ею стать, – возразила она.

– И ты… не неодушевленный предмет.

– Слушай, я же не требую, чтобы ты непременно это сказал. Я просто говорю, что мне это было бы приятно.

И после этого Байрон совсем впал в уныние. Он разложил кровать, вытащил одеяла и подушки и очень надеялся, что сможет закончить ритуалы, когда Айлин уснет. Она легла и спросила, не хочет ли и он прилечь с нею рядом. Байрон довольно непринужденно присел на самый краешек возле ее колен, потом осторожно оторвал от пола ступни и с легким вздохом лег с нею рядом, сделав вид, будто и не заметил этого. Айлин тут же уютно устроилась, положив голову ему на плечо, и через несколько минут крепко уснула.

Он чувствовал, как тесно прижалась к нему Айлин, и жмурился от страха, ожидая, что произойдет нечто ужасное. Без клейкой ленты его домик казался ему до ужаса уязвимым – если кто и лег спать без одежды, думал он, так это его маленький кемпер, – однако ничего страшного ночью не случилось. Во сне Айлин не ходила. Она, правда, немножко похрапела, но Байрон готов был скорее руку себе отрубить, чем потревожить ее сон.

Сидя возле кемпера за столиком, он съедает второе печенье с драченой. Есть хочется ужасно, и одного жалкого печеньица, чтобы утолить такой голод, явно недостаточно.

Наконец из домика появляется Айлин и присоединяется к нему. Одна щека у нее красная и вся в складочках от подушки. Свое зеленое пальто она надела крайне небрежно – пуговицы застегнуты неправильно, вкривь и вкось, ткань перекручена на талии. Пышные разлохмаченные волосы вздымаются у нее за плечами, точно два гигантских крыла. Айлин садится на свой стул напротив Байрона и молчит, но смотрит в ту же сторону, что и он, – куда-то вдаль. Потом спокойно берет кружку, словно это действительно ее кружка, и наливает себе чаю. И берет печенье с драченой.